Александр Никонов - Между Сциллой и Харибдой. Последний выбор Цивилизации

Для Европы религиозность и вся мишура вокруг нее — отсыхающий хвостик. А у нас этот воловий хвост отсекли революционные события еще в начале прошлого века. Сто лет уж как прошло! Так зачем же эту падаль обратно пришивать? Неужели не понятно, что будет интоксикация социального организма и отторжение? И оно уже есть!

Почему в отсутствие закона о богохульстве на солисток панк-группы «Пусси Райот» пришлось натягивать неподходящую 213-ю статью о хулиганстве, белыми нитками сшивая уголовное дело? Потому что у попов и незримо руководимых ими прокурорских работников был свой резон: если сейчас мы не положим этому конец, подобного рода акты будут повторяться. И ошиблись! Если бы «кощунницам» влепили, как того требует административный кодекс, штраф, об их глупой выходке забыли бы так же быстро, как и о прочих проделках. Но явно средневековый и абсолютно неадекватный современности дикий приговор вызвал в обществе шок, ответный вал осквернения храмов и так называемый «крестоповал», когда по всей России необъятной люди начали валить понатыканные тут и там деревянные кресты. Эффект получился обратный.

Это в отсталой царской России можно было с 1904 по 1913 год приговорить с подачи попов восемь тысяч человек за богохульство и ересь к уголовным наказаниям. Но с тех пор мир изменился! Уже Николай II, понимая отсталость Российской империи в этом смысле, начал помаленьку отменять устаревшие законы. В российском Уложении об уголовных наказаниях содержалось более восьмидесяти статей, карающих за преступления против веры, в то время как в германском кодексе их всего три.

И вот теперь Россия вновь хочет вводить антибогохульные законы. И сажать. А ее президент на полном серьезе заявляет, что солисток из «Пусси Райот» посадили «правильно». Путин прямо так и заявил:

— На самом деле правильно, что их арестовали, и правильно сделали, что суд у нас такое решение принял. Потому что нельзя подрывать основы морали, нравственности, разрушать страну. Мы с чем останемся тогда?

Видите, какая у нашей страны слабенькая мораль, которая держит страну? Ее вместе со страной можно дуновением одной песенки разрушить. И с чем мы тогда останемся? С одним Путиным.

Ничего, защитим родимую, агонизирующую, на сопле висящую страну! Не оставим Путина одного! Спасем родину от врагов народа, покусившихся на самое святое — наши традиционные ценности. Нам не привыкать родину-то от себя защищать! Вспомним старые песни о главном:

А я вот смотрю в окошко на снег и думаю: а может, она и не нужна — такая страна, которая на соплях держится? Высморкать ее, да и все…

Кстати, об эшелонах… Вы наверняка в кино такую картину видели. Идет вдоль стоящего состава мужик с молотком на длинной ручке. И стукает им по колесным буксам, стараясь по характеру звука уловить возможную неисправность. Контролирует.

Организм человека занимается примерно тем же самым. Он постоянно контролирует сам себя, стараясь избавляться от продуктов распада и всякой накопившейся в процессе жизнедеятельности дряни. Самотестируется. Самоподдерживается.

Социальный организм занимается тем же самым. Он тоже должен самособираться и самопроверяться ежесекундно. Общество рефлексирует, постоянно проверяя какие-то свои базовые и небазовые ценностные конструкты на прочность — не устарели ли они? Не прогнили ли? Могут ли еще держать вес или уже сами являются тормозом для развития и роста?

Общество проверяет прочность прутьев ценностной решетки с помощью нагрузки иронии, юмора, сарказма, провокации, искусства, философии, диалогов — множеством способов. Это социальный иммунитет. Смех, акт искусства — лекарство. А если вдруг оказывается, что говорить о чем-то в обществе нельзя из соображений черной фашистской политкорректности, или красной сталинской политкорректности, или лево-либеральной западной политкорректности, или же церковной политкорректности, это очень плохой признак. И он означает, что обсуждаемая (запрещенная к обсуждению) ценностная балка больше не держит нагрузки. Она сгнила. Почернела. И заражает вокруг себя социальное пространство. Она больше не нужна, как цыпленку скорлупа.

Путин с Гундяевым хотят, чтобы наше общество, которое уже наполовину вылупилось (что четко демонстрирует реакция интеллигенции на арест «Пусси Райот»), так и осталось сидеть в яйце Традиции.

Но если какая-то опорная балка общества, ее ценностная категория не выдерживает проверки словом, шуткой или актом искусства и сама уже нуждается в защите от людей — вместо того, чтобы защищать общество, значит, она должна быть демонтирована и заменена. Удалена. Как кость, застрявшая в горле.

А еще наш всенародно избранный президент Путин, парящий в чадном мифологическом облаке, пропахшем миро и ладаном, рассказал нам о неких таинственных кодах и о всемирном заговоре против России. Не слышали? Ничего, я повторю. Владимир Владимирович на полном серьезе заявил:

«Как показывает в том числе и наш собственный исторический опыт, культурное самосознание, духовные, нравственные ценности, ценностные „коды“ — это сфера жесткой конкуренции, порой — объект открытого информационного противоборства и хорошо срежиссированных пропагандистских атак. И это никакие не фобии, ничего я здесь не придумываю, так оно и есть на самом деле. Это как минимум одна из форм конкурентной борьбы».

Поняли? Злые силы незримо витают над нашими макушками. Неуловимые информационные ветры грозят выдуть из наших голов через уши некие загадочные «коды». И мы сразу из русских превратимся в нерусских.

Хорошо ли это?

Путин полагает, что плохо. А я даже и не знаю. Может быть, это не столь уж скверно — быть нерусским? Вон татары тоже нерусские! И ничего, живут ведь. Даже немцы как-то приспособились быть нерусскими, хоть и с грехом пополам.

Что такое «ценностные коды»? Не является ли это понятие столь же мифологическим, как «божественная благодать» или «высшая истина»? Какие такие специфические ценности присущи немцам и не присущи русским? Какие такие ценности присуши татарам и не присущи удмуртам? Вот взять татарина в Казани. Встает он утром в своей квартире и что начинает делать? Ценности начесывать? Нет. Он идет в туалет, потому что за ночь в мочевом пузыре накопилась моча. Затем татарин идет умываться. Потом завтракать. Далее татарин надевает штаны и пиджак, садится в свой «фольксваген» и едет на работу, где проведет девять часов на китайском вращающемся кресле за гонконгским компьютером с американской программой «Windows». Во время обеденного перерыва он сходит в ближайшее кафе, где скушает комплексный обед или, по-современному говоря, бизнес-ланч — салат, суп, второе. Потому что комплексный обед дешевле и быстрее. А после работы усталый татарин вернется домой и спросит отпрыска, сделал ли он уроки. «Конечно!» — ответит тот, хотя никаких уроков не делал, а весь день после школы рубился в онлайне в «World of Tanks». Завершив таким образом воспитательный процесс, татарин сядет перед плоским китайским телевизором смотреть футбол, попивая «Жигулевское» пиво.