Александр Никонов - Венец творения в интерьере мироздания

Что там предрекали фантасты семидесятых? Роботы-андроиды? Киборги? Нет, сейчас уже ясно, в чем они ошибались и куда повернулся вектор, — в сторону генной инженерии и конструирования не электронных, а биологических созданий.

А если кого-то шокирует или нервирует такое будущее, могу только посочувствовать: прогресс остановить нельзя. Потому что прогресс не есть нечто отдельное от человечества, так же как производство белков не есть нечто отдельное от клетки — это просто ее жизнь. Клетка либо производит белки, либо она мертва.

Социальный организм либо прогрессирует, либо разлагается. Прогресс — способ жизни социальных организмов. Остановиться невозможно. Вернее, возможно, но остановка прогресса — тупик, форма агонии. Остановившегося в эволюции обойдут другие. И тогда с ним случится то же, что произошло с сумчатыми Южной Америки и Австралии после пришествия туда более прогрессивных конструкций. Африканские пигмеи, австралийские бушмены, амазонские индейцы остановились в своем развитии на уровне каменного века. А над ними летают реактивные лайнеры и хозяевами планеты стали другие. А пигмеев изучают и ими умиляются. Нас больше шести миллиардов, и у нас только два пути:

1) сократить численность в сотни раз и жить сельским хозяйством, регулируя численность населения, как мама Катюши Масловой (вариант: сократить численность в тысячи раз и перейти на уровень каменного века, регулируя численность аналогично дикарям — пожирать младенцев, чтоб мясо зря не пропадало);

2) преодолевать экологические кризисы с помощью новых технологий, получая вместе с новыми технологиями не только новые проблемы, но и приятные сопутствующие мелочи вроде гуманизации, демократизации, либерализации.

Внимательно изучив оба варианта, вы, надеюсь, придете к самостоятельному выводу о том, что ничего иного, кроме как прыгать со льдины на льдину, цивилизации не остается. Остановка — смерть. Прыжки — прогресс.

Теперь переходим к социальному кризису.

В двух словах: что я имел в виду. В мире нарастает напряжение между постиндустриальными, богатыми странами и странами нищими, в которых даже промышленная революция еще не прошла. И эта разность потенциалов грозит социальным пробоем. Беда еще в том, что антропные потоки выносят полуграмотное, национально-, а не общекультурное население из недоразвитых в развитые страны… Так вот, это население тупо не хочет ассимилироваться, норовя сохранить свою диковатую культуру, густо замешанную на религиозности. Национальные кварталы мусульман, черных и латиносов в Лондоне, Париже, Франкфурте, Нью-Йорке и пр. — это язвы постиндустриальных мегаполисов. Бомбы замедленного действия. Вопрос в том, успеют ли эти язвы рассосаться, успеет ли ассимиляция ликвидировать их национальную самобытность, или нарыв будет нарастать, чтобы лопнуть социальным взрывом.

В третьем мире любят рассуждать о «золотом миллиарде» и мировой несправедливости. Там любят ненавидеть Америку. Точно так же, как российские провинциалы ненавидят Москву и москвичей. Точно так же, как во всех республиках СССР любили рассуждать, что Россия их грабит и что они прекрасно и богато будут жить, отделившись. В основе всей этой нелюбви и легенд об ограблении богатыми бедных — зависть. Все происходит совсем наоборот: богатые дают бедным работу, тем самым позволяя последним хоть чуть-чуть обогатиться. А не хочешь работать — отдыхай, никто не будет тебя «грабить» и насильно эксплуатировать.

Интеллигенция третьего мира криком кричит, что Запад выметает все их национальные богатства — невозобновляемое сырье, а расплачивается при этом бумажными долларами. Ну так не продавайте, если ваше сырье дорого вам как память! Сами же продаете за зеленую бумагу и после этого еще злитесь на покупателя! Странный народ эта национальная интеллигенция…

Как верно замечает глава Центра исследований постиндустриального общества, российский экономист Вячеслав Иноземцев, Запад не очень-то нуждается в третьем мире:

— За последние десятилетия Запад благодаря новым технологиям резко снизил ресурсоемкость своей экономики, ему уже не нужно 2 тонны железа на машину, нужна только одна тонна. Поэтому, условно говоря, ресурс, которым располагал третий мир, за последние 20 лет удешевился вдвое-втрое и еще больше удешевится, в то время как население там растет. Возьмем для примера Африку. Доля Африки в мировой торговле мизерная — 0,9% (не считая, правда, ЮАР). А доля инвестиций в Африку — 0,4% мирового объема. Сегодня это не кладовая ресурсов, как ее иногда называют, а черная дыра. Да и загрязнение окружающей среды, в котором третий мир обвиняет Запад, на самом деле лежит сейчас на совести малоразвитых стран. Самое грязное производство в мире — металлургия. А самый большой экспортер стали европейский союз. ЕС производит и экспортирует стали больше, чем Япония и Америка, вместе взятые. А где в Европе дымящие трубы? Их нет, так же как и нет никакого переноса производства. Потому что есть новые технологии. Россия же производит всего 7-8% мирового объема, а дымит как паровоз. И Китай дымит. Нынче принято думать, что Запад производит всякие мелочи, финтифлюшки, а остальной мир, куда с Запада якобы уходит грязное производство, делает серьезные вещи. На самом деле импорт в Европу покрывает лишь 5-7% ее потребления, остальные 95% она производит сама… Проблема в том, что мир за пределами Европы, США и, возможно, Японии просто не самодостаточен, он не может развиваться сам. А Европа может…

Собственно, потому и прут нелегалы в Европу, а провинциалы — в Москву, что жить хотят хорошо. И задача мировых мегаполисов и передовых стран — перемалывать примитивное, инфантильное, деревенское, национальное сознание и превращать человека национального в горожанина. Горожанин не имеет национальности. Он носит интернациональный пиджак вместо кимоно или расшитой рубахи, сидит в офисе с евроремонтом, передвигается на автомобиле производства международного концерна и ест интернациональные котлеты с гарниром из генетически модифицированной сои. Он, в отличие от деревенских и провинциальных, не ненавидит геев за то, что они занимаются любовью не так, как он, не ненавидит черных за цвет кожи, лысых за лысину, а свингеров за обмен женами и групповой секс. Он привык к комфорту и не собирается жертвовать им, собой и другими людьми ради идей. Потому что ни одна идея не стоит человеческой жизни. Тем более жизни качественной, дорогостоящей. Общечеловеку плевать на национальности, ему важен комфорт, интересная жизнь и творческая работа.

Национальность — чума XXI века. Запомните это. И выздоравливайте, выдавливая из себя нацмена (или нацбола) по капле.