Джон Уоллер - Правда и ложь в истории великих открытий

Следующий наш герой Джеймс Янг Симпсон тоже относится к тем светилам прошлого, чьи претензии на славу при внимательном рассмотрении оказываются не совсем обоснованными, и, уж конечно, его нельзя назвать отцом-основателем современной анестезиологии. В 1799 году, почти за 50 лет до того, как Симпсон пришел в медицину, английский химик Гемфри Дэви открыл оксид азота (веселящий газ) и, обнаружив, что он уменьшает зубную боль, предложил использовать его в хирургии. В 20-е годы XIX века еще один англичанин, Генри Хилл Хикман, провел множество опытов на животных в поисках эффективного обезболивающего газа. Увы, опыты Хикмана были лишь отчасти успешными, и он умер разочарованным в 1830 году в возрасте всего 29 лет.

Поскольку Британия упустила шанс стать первой в изобретении анестетиков, эстафета перешла к Соединенным Штатам. Поначалу и американцев преследовали неудачи. В 1844 году зубной врач Гораций Уэллс, как казалось, успешно использовал оксид азота на одном из пациентов. Однако после неудачной демонстрации в клинике при бостонском Гарвардском университете он вынужден был с позором покинуть город [12] Уэллс удалял пациенту зуб и в качестве анестезии использовал закись азота. Пациент во время операции страшно орал — как потом выяснилось, не от боли, а от страха, — однако репутация Уэллса и его метода была безвозвратно испорчена. (Примеч. ред.) . В 1846 году Уильям Мортон, бывший партнер Уэллса, сумел продемонстрировать на публике (в той же самой бостонской больнице, где два года назад обсмеяли его друга) успешную анестезию, на этот раз использовав эфир. Мортон провел анестезию, после чего другой хирург удалил опухоль на шее пациента. Однако звезда Мортона взошла лишь на короткое время. Его триумфу помешали претензии других американцев. Во-первых, некий Кроуфорд Лонг утверждал, что использовал эфир в качестве анестетика начиная с 1842 года, а Чарльз Джексон, врач с хорошим знанием химии, консультировавший Мортона, заявлял, что продемонстрированный Мортоном метод анестезии принадлежит ему.

Пока споры за приоритет портили жизнь всем их участникам, вести о достижении Мортона достигли Европы. Именно в этот момент на сцене появляется Симпсон. Будучи профессором акушерства в Эдинбургском университете, он долгое время пытался сделать роды менее болезненными. Узнав, что произошло в Соединенных Штатах, Симпсон в январе 1847 года — первым в мире — использовал эфир в акушерской практике. Однако он посчитал запах эфира очень неприятным и отметил, что у некоторых рожениц он вызывает кашель и дыхательные спазмы. Симпсон решил найти альтернативное решение. Его друг-химик предложил хлороформ. Сначала они испробовали его на себе. Хлороформ показал такую же эффективность, как и эфир, и, похоже, не имел никаких побочных эффектов, а потому к ноябрю 1847 года Симпсон решил работать именно с ним. За месяц хлороформ испытали на себе более чем 50 его пациентов.

Вскоре об отнюдь не страдавшем излишней скромностью Симпсоне стало известно за рубежом, и хлороформ вошел в общую хирургическую практику и акушерство, а в 1853 году использование хлороформа в акушерстве получило королевское одобрение. Это случилось после того, как доктор Джон Сноу применил анестезию при родах королевы Виктории, благополучно давшей жизнь принцу Леопольду. В благодарность за выдающийся вклад в развитие медицины королева даровала Симпсону звание баронета. Одновременно он получил международное признание, а после смерти (в 1870 году) был удостоен высочайшей чести — его семье разрешили похоронить почившего в Вестминстерском аббатстве. Однако родственники решили проститься с ним в Эдинбурге, а позже на Принц-стрит великому врачу был воздвигнут прекрасный памятник.

Но и в этой истории есть несколько нот, которые звучат слегка фальшиво. Во-первых, Сноу серьезно критиковал Симпсона за применение анестезии на слишком раннем этапе родов. Затем, примерно в 1900 году, было обнаружено, что хлороформ в некоторых случаях отрицательно действует на печень. Врачи вернулись к эфиру, однако и он вскоре был вытеснен более современными анестетиками в разных формах, оказывающими менее отрицательное воздействие на организм.

Этого даже краткого изложения достаточно, чтобы понять — Симпсон по любым меркам сделал головокружительную карьеру. Однако его появление в когорте избранных ученых весьма спорно. Неоспоримо лишь следующее: он одним из первых стал использовать метод, изобретенный за рубежом; первым применил анестетики в акушерстве; был основным пропагандистом использования анестетиков во всех областях хирургии, а также внедрил новый анестетик, который поначалу казался лучше прежнего, но который потом отвергли по причине серьезных побочных эффектов. Бесспорно, Симпсон хотел только добра, но даже помощь, оказанная при появлении королевского отпрыска, не дает ему права встать рядом с настоящими первооткрывателями в науке. Так почему же, когда говорят об истории анестезии, прежде всего произносят его имя?

Элемент легенды, пока я о нем не упомянул, был центральным в жизнеописании Симпсона, с которым я впервые столкнулся, изучая историю медицины еще в школе. Главным в той биографии великого анестезиолога было то, что применение анестезии в акушерстве для уменьшения родовых мук вызвало серьезное противодействие викторианской церкви. Теологи и священники утверждали, что любые попытки спасти женщину от родовых мук вступают в прямое противоречие с наставлениями Господа, ибо, согласно Библии, после того как Ева ослушалась в саду Эдема, Бог проклял ее со словами: «Умножая умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рождать детей; и к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою» (Быт.3:16).

Любому воцерковленному человеку было совершенно ясно: родовые муки женщинам даны потому, что они являются потомками порочной Евы. Избавляя женщин от боли, Симпсон неблагоразумно ступил на «запретную территорию». Если учесть, какая власть была у Церкви в викторианской Англии, становится ясно, что Симпсон проявил большую отвагу. Он смело бросился в сражение с религиозными догмами, стараясь облегчить женщинам жизнь. Последовала долгая и жестокая борьба, прекратившаяся только тогда, когда королева Виктория решительно проигнорировала возражения Церкви и воспользовалась хлороформом при родах принца Леопольда. Такое высочайшее одобрение позволило Симпсону и его сторонникам праздновать победу. После этого врачи стали вовсю использовать анестезию в акушерстве, несмотря на Священное Писание.