С Корыткин - Тигр под наркозом

Известный натуралист и писатель Эрнест Сетон-Томпсон рассказывает о медведе, который лечил старую огнестрельную рану: «У Скалистых гор есть большое количество серных источников, но во владениях Уэба этот оказался единственным. Уэб лежал там часами, пока не почувствовал себя настолько хорошо, что смог передвинуть свое огромное тело и выйти на берег. Вскоре Уэб почувствовал исключительную бодрость, тело его стало удивительно легким. От неподвижности не осталось и следа. И отныне всегда, когда Уэб чувствует боль в задних ногах, он возвращается сюда и каждый раз уходит излеченным».

Наблюдали, как кабаны посещали места слива дизельного масла на месте бывшего стана тракторной бригады. Особенно охотно шли туда кабаны-подранки.

Когда люди кусаются с пользой.Первобытные народы эмпирическим путем часто нащупывали способы борьбы со своими недугами. Зулусы обнаружили, что при укусе змеи мамбы помогают корни и семена чилибухи. Теперь известно, что яд у мамбы нервно-паралитического действия, а из чилибухи добывают стрихнин — стимулятор нервной деятельности. Английский миссионер А. Т. Брайант, поселившийся в 1883 г. среди зулусов, отмечал, что многие из них вообще не реагировали на укусы змей. Другие же переносили их довольно легко. Уже тогда зулусы проводили профилактические мероприятия против укусов змей, весьма схожие с теми, что осуществляют в наше время. Зулусские врачи, или инъяги, как их именуют, ловили разных ядовитых змей. Их убивали, высушивали и перетирали в порошок. Порция такого порошка спасала укушенного. Каждый порошок был действен лишь против яда той змеи, из которой сделан.

Сами инъяги предварительно наглатывались всяких змеиных порошков. Делалось это не зря. И не только для страхования собственной жизни. В тех случаях, когда укушенному соплеменнику было необходимо оказать скорую помощь, инъяга в дополнение к змее кусал его сам. При этом, утверждали они, со слюной пострадавшему вводится противоядие. Ну чем не впрыскивание сыворотки, к которому прибегает приехавший на машине с красным крестом современный врач?

В книге «В дебрях Уссурийского края» В. К. Арсеньев рассказал о том, как его искусали шершни. Дерсу Узала «...нарвал какой-то травы и, растерев ее на лезвии топора, приложил мне на больные места, а сверху приложил кусочек мягкой бересты и обвязал тряпицами. Минут через 10 боль стала утихать. Я попросил показать мне эту траву. Он опять сходил в лес и принес растение, которое оказалось маньчжурским ломоносом: Дерсу сообщил, что трава эта также помогает и от укуса змей, что эту-то именно траву едят собаки. Она вызывает обильное выделение слюны. Слюна, смешанная с соком травы, при зализывании укушенного места является спасительной и парализует действие яда».

Эта тихая жестокая борьба.В совхозе под Хабаровском крысы весной серьезно повредили рассаду капусты и помидоров. Крысоловы дезинфекционной станции решили их отравить зоокумарином — сильным ядом из разряда антикоагулянтов. Разложили приманку в парниках. Крысы съели. Еще положили, еще съели. А мертвых нет. И на глазах жиреют. Рассада гибнет. Агрономы на крысоловов сердятся. Тогда решили фосфид цинка попробовать. На утро погибших крыс вывозили тачками. Почему зоокумарин не подействовал? Обратились к книгам. В одной статье нашлось примечание: сему яду перечит витамин К, или викасол. Викасол есть в листьях помидоров. Крысы ели яд и лечились рассадой. В качестве «оружия» некоторые виды растений продуцируют фторацетат. Это сильнейший яд, который человек уже несколько десятилетий использует в борьбе с крысами и волками. Так вот, в Австралии обнаружили большое поселение крыс раттус фусципес, которые к этому яду были в 30 раз устойчивее крыс других популяций.

В чем дело? Оказывается, в зоне их обитания произрастает несколько видов засухоустойчивых растений — суккулентов, которые физически не защищены от поедания крысами, но содержат фторацетат. В жаркое лето крысам выбора нет. Или умирай с голода, или приспосабливайся питаться этими ядовитыми растениями. Часть крыс погибла, часть выжила. Растения «добавили» яда. Крысы опять приспособились. Так и идет эта тихая, жестокая борьба.

Зачем красят белых коров.С аконитом связано немало легенд. Одна повествует, что он вырос из слюны трехглавого пса Цербера, охранявшего вход в ад, который начинался в темной пещере. Когда Геркулес выволок Цербера на свет божий, у него от удивления и ужаса потекла на землю из всех трех пастей слюна. Из нее и выросло это полное яда растение.

Владимир Даль, автор знаменитого «Толкового словаря русского языка», был врачом. Это он находился у постели умирающего А. С. Пушкина. В письме к Одоевскому Даль писал о применении им аконита против воспаления легких: «Первый прием доставил через полчаса значительное облегчение, а через двое суток не осталось и следу болезни — больной башкир сидел уже на коне и пел песни».

Древние врачеватели использовали принцип подобия. Например, при желтухе, когда лицо больного становится желтым, рекомендовались растения с желтыми цветками и желтым корнем. Заболевший желтухой должен был смотреть на птиц с желтым оперением или на щуку с желтым брюхом: мол, желтое притягивается желтым и перейдет из больного в птицу или рыбу. Сейчас это кажется наивным и смешным, но вот парадокс: именно этот принцип позволил найти действенные лекарственные растения против желтухи. Все они помечены желтым цветом: желтые соцветия бессмертника, желтые корни барбариса и трава чистотела с желтым соком!

Чудна трава зверобой. Ею лечится человек, но если наедятся домашние животные, то отравляются. Однако не все, а только те, у которых шерсть белого цвета. Почему? Оказалось, что в зверобое содержится флуоресцирующий пигмент гиперацин, который под влиянием солнечных лучей и оказывает вредное действие. Если животное не все белое, а только с белыми пятнами и отметинами, то воспаляются именно эти места. Крестьяне давно приспособились предохранять скот от отравления зверобоем: белых или пятнистых лошадей, коров и овец окрашивали в черный цвет.

Волны жизни и химия.Растения несут животным не только пищу, лекарства и усладители. Влияние их более многообразно. Известно, численность диких зверьков колеблется. Как волны, жизнь вида то вздымается, то затихает. Обнаружено, что пенсильванские полевки на фазе подъема и пика численности поедают много растений, содержащих так называемые вторичные компоненты: различные алкалоиды, сапонины и другие физиологически активные вещества. На спаде же численности эти грызуны едят почти исключительно те травы, что лишены вторичных компонентов. Почему так происходит — неясно, но можно полагать, что они играют какую-то роль во взлетах и падениях численности вида.