Сергей Шокарев - Смутное время в Москве

Особый интерес у грабителей вызывали старинные русские города, центры епархий, в которых хранилась епископская казна и сокровищница. В октябре 1608 г. сапежинцы разграбили Ростов, захватив там в плен Филарета Романова. Жители были «присечены», город выжжен, а митрополита после издевательств и поругания привезли в Тушино. Были захвачены или добровольно «целовали крест вору» Суздаль, Переяславль-Залесский, Ярославль, Юрьев-Польской, Углич, Владимир, Вологда, Кострома, Галич, Муром, Касимов, Шацк, Алатырь, Арзамас, Рязань, Псков, Коломна… В Нижнем Новгороде отбивалось от тушинцев и восставших народов Поволжья ополчение во главе с князем А. А. Репниным и А. С. Алябьевым. Держались Шуйского Рязань (Переяславль-Рязанский), где сидел небезызвестный П. П. Ляпунов, Смоленск, в котором воеводствовал боярин М. Б. Шеин, Казань и Великий Новгород. В Нижнем Поволжье воевал с «воровскими людьми» — русскими тушинцами, татарами, чувашами, мари — боярин Ф. И. Шереметев. Осенью 1608 г. он двинулся вверх по Волге, собирая по дороге верные правительству силы, в том числе потомков ливонских немцев, сосланных Иваном Грозным.

Царь Василий посылал из Москвы против тушинцев отдельные отряды. Их важнейшей задачей было обеспечение подвоза продовольствия в Москву. Когда под Коломной — одним из немногих городов, сохранявших верность Шуйскому, — появились польские войска, царь послал против них стольника князя Дмитрия Михайловича Пожарского. Воевода разбил поляков в селе Высоцком на Коломенской дороге, в 30 верстах [33] Верста — русская мера длины, равнявшаяся 1,080 км. от Коломны, и «языков многих захватил, и многую у них казну и запасы отнял». Однако такие успехи были нечастыми. Василий Шуйский понимал, что он не в силах справиться с самозванцем в одиночку, и решился прибегнуть к иностранной помощи. На протяжении всей своей военной истории Российское государство справлялось с врагами, сколь многочисленными они ни были, самостоятельно. Смута расколола общество, лишила людей веры в правительство и надежды на успех. Царские войска терпели поражения не только потому, что им противостояли не менее сильные неприятельские отряды, но также из-за упадка морального духа. Отчетливое осознание неспособности правительственных военных сил справиться с самозванцем и поляками, наводнившими страну, заставило царя обратиться за подмогой к Швеции.

Выбор в качестве союзника шведского короля Карла IX был не случайным. Карл IX был дядей и врагом польского короля Сигизмунда III. В свое время он отнял у племянника шведский престол. Польский король все активнее вмешивался в русские дела, негласно поддерживая обоих Лжедмитриев и польско-литовские отряды, воевавшие в России. Надвигалась война с Речью Посполитой, и Василий Шуйский стремился, опережая события, заручиться помощью северного соседа.

В Великий Новгород для переговоров со шведами был послан князь Михаил Васильевич Скопин-Шуйский. Это имя уже появлялось на страницах нашего повествования. Молодой (ему было в ту пору всего 22 года) родственник царя уже успел прославиться своими победами над отрядами Болотникова. В отличие от большинства аристократов того времени свой боярский чин Скопин-Шуйский действительно заслужил, проявив себя как талантливый и уверенный военачальник. В той обстановке, когда царские воеводы терпели одно поражение за другим и беспомощно отступали, успехи Скопина-Шуйского имели огромное моральное значение.

Скопин-Шуйский провел успешные переговоры. Ему удалось привлечь на русскую службу наемную армию в 12 тысяч шведов, немцев, шотландцев и других выходцев из Западной Европы и собрать в северных областях русское ополчение в 3 тысячи человек. Командовал иноземной частью армии Скопина-Шуйского шведский граф Якоб Понтус Делагарди.

10 мая 1609 г. князь Михаил Васильевич двинулся из Новгорода «на очищение Московского государства». Весной 1609 г. Север России был охвачен восстанием против Тушинского вора. Настрадавшись от грабежей, земские отряды нападали на тушинцев, убивали и изгоняли их. Совместно с ними действовали и воеводы Скопина-Шуйского, однако освобождение Русского Севера затянулось на несколько месяцев. Зато войско Скопина-Шуйского пополнилось отрядами местных ополчений. В обстановке хаоса и разрухи, восторжествовавшей при царе Василии, местные сообщества («земские миры») сами начали организовать оборону от хищных разбойников, грабивших под знаменами «царя Дмитрия». Постепенно эти отряды сливались в крупные соединения, пока наконец северное ополчение не примкнуло к армии Скопина-Шуйского.

Летом Скопин-Шуйский в нескольких боях разбил главные силы Тушинского вора, но дальнейшее продвижение к Москве задержалось из-за трений с шведскими наемниками, потребовавшими исполнения договора, и в частности — передачи короне русской крепости Корела. Лишь в октябре 1609 г., после новых побед над тушинцами Сапегой и Л. Зборовским, Скопин-Шуйский обосновался в Александровой слободе, где образовался своеобразный штаб освободительного движения. В ноябре с князем Михаилом Васильевичем соединился боярин и воевода Федор Иванович Шереметев, двигавшийся из-под Астрахани с ратью из «низовых городов» (т. е. городов Нижней и Средней Волги) и по дороге разгромивший восстание народов Поволжья и взявший отчаянно сопротивлявшийся город Касимов (в начале августа 1609 г.). Тушинский гетман Сапега, опасаясь наступающего русского войска, снял осаду с Троице-Сергиева монастыря.

Пока Скопин-Шуйский наводил порядок на Севере России и воевал в Верхнем Поволжье с тушинцами, в самой Москве было неспокойно. Измена и мятеж проникли уже и в сам «царствующий град», вера и верность царю ослабели. Видя беспрестанное кровопролитие, многие мечтали сменить несчастливого царя Василия. В феврале 1609 г. князь Роман Гагарин, сын известного опричника Тимофей Грязной и рязанский дворянин Григорий Сунбулов «и иные многие» поднялись против царя и стали убеждать бояр низложить Шуйского. Но их призывы поддержал только князь Василий Васильевич Голицын. «Шум» поднялся на Лобном месте, куда мятежники привели патриарха, но Гермоген твердо держал сторону Шуйского. Сам царь не побоялся появиться перед бунтовщиками на Лобном месте, и они отступились. Участники неудачной попытки переворота и сочувствовавшие им — целых триста человек — перебежали в Тушино. Вскоре был открыт и новый заговор. На одного из ближайших к Шуйскому бояр — Ивана Федоровича Крюка Колычева — поступил донос, что он замышляет убить царя на Вербное воскресенье 9 апреля. Царь, разгневанный этими покушениями, приказал пытать Колычева и его сообщников, а затем казнить «на Пожаре» (Красной площади). Но и после этого против Шуйского не раз поднималось возмущение. «Дети боярские и чорные всякие люди приходят к Шуйскому, с криком и вопом, а говорят, до чего им досидеть? — сообщает источник. — Хлеб дорогой, промыслов никаких нет, и ничего взяти негде и купити нечем. И он просит сроку до Николина дни, а начается де на Скопина, что будтось идет к нему Скопин с немецкими людьми». Действительно, князь Скопин-Шуйский был последней надеждой царя Василия, и эта надежда оправдалась.