Игорь Дамаскин - Вожди и разведка. От Ленина до Путина

Путин мужественно вел себя, когда толпа бунтовщиков, возбужденных разгромом Управления МГБ ГДР в Дрездене, намеревалась ворваться на территорию Представительства в декабре 1989 года.

Выйдя к толпе в офицерской форме, на безупречном немецком языке он сказал: «Я прошу вас не пытаться проникнуть на прилегающую территорию. Мои сотрудники вооружены и имеют приказ стрелять в случае вторжения посторонних». Агрессивно настроенная публика оказалась в состоянии шока. Коротко посовещавшись, все разошлись.

О характере и результатах работы Путина в ГДР ходило много слухов и сплетен. Так, по утверждению газеты «Франкфертер Рундшау», он якобы «осуществлял контроль за секретарем обкома СЕПГ Хансом Модровом, а российские «Аргументы и факты» писали, что заслугой Путина, который действовал через своих агентов, было получение сверхсекретной документации по истребителю «Еврофайтер». Утверждалось также, что он играл существенную роль в некой сверхсекретной операции «Луч» по созданию «впрок» новой резидентуры в объединенной Германии.

Бывший начальник ПГУ В.А. Крючков в беседе с корреспондентом «Московских новостей» подтвердил, что операция «Луч» действительно проводилась в 1980-х годах, но она была рутинной и направленной на выявление агентурных позиций противника и укрепление собственных позиций, а о возможности падения ГДР никто и не думал.

А о Путине Крючков в те времена и не слышал, и едва ли вспомнил бы человека с такой фамилией, если бы тот не оказался впоследствии директором ФСБ. Что касается Модрова и «Еврофайтера», то это журналистские байки. Сам Путин по поводу этих сплетен говорил:

— Я встречался с Модровом пару раз на официальных приемах. Этим и ограничилось наше знакомство. Он общался с людьми другого уровня — командующим армией, нашим старшим офицером связи… Что касается «Еврофайтера», то я не занимался технической разведкой… Что же насочиняли-то обо мне столько? Полная чушь!.. Была работа по линии политической разведки… Нас интересовала любая информация по линии, как тогда говорили, главного противника, а таковым считался НАТО…

В интервью журналу «Коммерсант» Путин как бы ответил и на незаданный мною вопрос слушателям, почему они уходили с выступления Горбачева.

— Разведка всегда была самой фрондирующей структурой в КГБ. Влияло и то, что сотрудники годами жили за границей… Когда приезжаешь на девять месяцев между двумя поездками, не успеваешь «въехать» в эту нашу жизнь. А когда уже возвращались из-за границы, начинали с трудом вживаться в действительность, видели, что у нас делалось…

Но в любом случае, как бы Путин и его коллеги-разведчики ни относились к нашей действительности даже в годы «перестройки», их подавляющее большинство честно и с любовью служили Родине и добросовестно, в меру способностей выполняли свой долг. Ничтожное, с учетом общего количества разведчиков в резидентурах и складывающейся обстановки в стране и в мире, число измен, побегов и «натурализаций» по сравнению с другими ведомствами и организациями, вызывает невольное уважение к нашим спецслужбам и их сотрудникам.

Профессиональная работа Путина была безукоризненно «чистой» и информационный след безнадежно утерян и для журналистов, и для работников спецслужб ФРГ. После объединения Германии государственная прокуратура ФРГ проводила расследование деятельности офицеров КГБ, которые вербовали агентов на территории ГДР. Но Путина среди них не было: ни один из его агентов до сих пор не провалился и не явился с повинной (кроме некоего Цухольда, о нем — ниже). В немецких спецслужбах уверены, что некоторые из них до сих пор служат прежним хозяевам, то есть поставляют информацию в Москву. Правда, закрадывается крамольная мысль: а был ли мальчик? Вообще существовали ли такие агенты, завербованные им?

Отвечая на вопрос журналистов «Коммерсанта», сам Путин так вспоминал об этом сложном периоде:

Вопрос: «Если немецкая контрразведка, как вы говорите, знает все о вашей деятельности в ГДР, то это означает, что она знает все и о тех, с кем работали вы и разведгруппа. Вся ваша агентура провалена?»

Ответ: «Мы все уничтожили, все наши связи, контакты, все наши агентурные сети (имеются в виду не люди, а бумаги. — И.Д.). Я лично сжег огромное количество материалов. Мы жгли столько, что печка лопнула.

Жгли днем и ночью. Все наиболее ценное было вывезено в Москву. Но оперативного значения и интереса уже не представляло — все контакты прерваны, работа с источниками информации прекращена по соображениям безопасности, материалы уничтожены или сданы в архив. Аминь».

В 1990 году Путин закончил служебную командировку в ГДР. К этому времени он пришел к трудному для себя решению — прекратить службу в органах Госбезопасности. Об этом он говорил так: «Я еще в Германии понял, что будущего у этой системы больше нет. И что у СССР нет будущего. Поэтому я, во-первых, не принял предложения перейти на работу в центральный аппарат КГБ в Москве. Вернулся в Ленинград… И в 1990 году начал работать помощником ректора по международным связям. Был, как у нас говорится, в действующем резерве».

Почему Путин после вроде бы удачной работы в Дрездене оказался на третьесортной должности помощника ректора Ленинградского госуниверситета? Некоторые связывают это с историей бывшего сотрудника Штази Клауса Цухольда, который, по его словам, был завербован Путиным в 1990 году. Через 11 месяцев он перешел на сторону западных разведок и выдал им 15 советских агентов. Четверо из них в апреле 1993 года были арестованы в ФРГ. Правда, это случилось уже после ухода Путина из КГБ, так что вряд ли сторонники этой версии правы. К тому же вызывают сомнения и сами утверждения Цухольда, что он был завербован именно Путиным. Он был сотрудником Штази и по должности, а не от Путина, он мог знать об этих несчастных 15 агентах.

И Собчак, и Путин были прагматиками, они пригодились друг другу. Полномочия Путина в Санкт-Петербурге со временем стали практически неограниченными. Но для самого Путина жестоко проявлялась аномалия двойного статуса: офицера разведки и городского чиновника, ведь он получал из кассы разведки зарплату, которая, по его словам, «была больше, чем в Ленсовете».

Но вскоре возникли обстоятельства, заставившие его подумать об увольнении из органов КГБ. «В органах у меня было стабильное положение, ко мне хорошо относились. В этой системе у меня все было успешно, а я решил уйти. Я понял, что меня в покое не оставят и будут шантажировать (информацией о службе в разведке. — И.Д. ). И тогда я принял непростое для себя решение — написать рапорт об увольнении».

Рапорт был написан, но где-то «затерялся». И лишь второй рапорт, написанный в дни августовского путча 1991 года, после поддержки Собчака, обратившегося по телефону к своему политическому противнику Крючкову, а потом к начальнику Управления, где работал Путин, был удовлетворен.