Лев Минц - Блистательный Химьяр и плиссировка юбок

Итак, движения Сопротивления были во многих странах, хотя видеть в своих рядах евреев их участники желали не везде. Скажем, в Польше вполне воинственно настроенные и против немцев, и против русских Народовы силы збройне (Национальные вооруженные силы) считали уничтожение евреев благом для страны. Согласно их доктрине, немцы должны были истребить евреев, потом «швабы» и «москали» — друг дружку, а на костях всех вышеперечисленных поднималась и расцветала независимая Польша. Не будем гневить Господа: были в Польше и другие силы — и среди коммунистической Гвардии Людовой, и среди управляемой из Лондона Армии Крайовой, — помогавшие повстанцам Варшавского гетто. Но и Народовы силы збройне — были. И свое черное дело — делали…

Голландское же Сопротивление (в безлесной, равнинной стране, где от города до города — четверть часа на велосипеде, где и спрятаться-то некуда) не только сформировалось сразу, но и сразу же принялось за помощь гонимым, первыми среди которых были евреи — и из малочисленной сефардской общины, и из многолюдной ашкеназской. Как мы уже писали, помощь сефардам неожиданно начали оказывать испанские дипломатические представительства. Но до этого многие сефарды успели угодить в лагеря, хоть руководство их общины и пыталось доказать немцам, что они являются арийцами, исповедующими иудаизм. Дело рассматривали в научных центрах Германии, и немецкие ученые — специалисты по расовым вопросам (не путать этих, так сказать, ученых с нормальными антропологами и этнографами — тех, кто не хотел способствовать истреблению людей, из немецких институтов давно выкинули), известные своей пунктуальностью и дотошностью, отвечали: никак нет-с, евреи как евреи.

Это, кстати, очень важный вопрос: можете вы рассчитывать на помощь национального большинства (ведь, в конце концов, именно оно определяет ситуацию) или нет? К примеру, в оккупированной Риге евреев из гетто отправляли на работы без охраны. А зачем — местное население следило за узниками не хуже цепных псов, и попробовал бы кто из них убежать…

Некоторые из евреев (прежде всего члены голландского «Халупа»), бежав во Францию, организовали Сопротивление и партизанские отряды и там. Не зря профашистская (вишистская) французская печать вовсю трубила, что в отрядах партизан-маки воюют одни евреи, армяне и прочие эмигранты из Восточной Европы.

Голландцы создали для помощи евреям и другим преследуемым Национальную организацию помощи скрывающимся. Ее члены, рискуя жизнью (ибо избежать суровой кары за такое преступление, как укрытие евреев, не помогала самая-пресамая чистая германская кровь, текущая, согласно нацистским теориям, в жилах голландцев), укрывали евреев и спасли таким образом примерно 10 тысяч человек, в том числе три с половиной тысячи детей.

«Праведником мира» можно назвать весь голландский народ. И не удивляться потом тому, что из стран Западной Европы Голландия в 1973 году оказалась чуть ли не единственной, кто не убоялся арабского нефтяного бойкота…

Картина, которую мы рисуем о жизни евреев этого уголка Западной Европы, не была бы полной без зарисовки из жизни люксембургского еврейства. Впрочем, само выражение «люксембургское еврейство» представляется довольно-таки спорным. Если в стране проживает несколько евреев, это еще не значит, что они являются отдельной группой, заслуживающей особого рассмотрения. Действительно, в Люксембурге насчитывается 1200 евреев — очевидно, меньше, чем в московских Черемушках.

Но в Люксембурге населения-то тысяч четыреста, так что тысяча (а тем более — тысяча двести) человек — величина вполне заметная. Как говорится, маленькая страна — и евреев мало. Исключение тут одно: Израиль. Страна маленькая, а евреев много, и при этом они даже составляют подавляющее большинство. Но Израиль даже в самых скромных своих границах все равно в десять раз больше Люксембурга (наверное, какой-нибудь люксембургский еврей, побывав на исторической родине, с восторгом рассказывает близким и друзьям об израильских просторах: «Три часа едешь — и все одна страна!»). Так что для жителя Великого Герцогства Люксембург тысяча двести евреев представляется величиной не только не малой, но для отдельных антисемитов (а чего им там не быть — вон даже в Израиле, говорят, и то есть), наверное, даже и великоватой.

Впрочем, в список стран, отмеченных пылким антисемитизмом, Великое Герцогство не внесено.

Далее можно рассказывать по общеевропейскому образцу: евреи появляются в местных хрониках в XIII веке, о чем свидетельствуют древняя синагога и кладбище; во время чумы века следующего имел место погром, во время которого одних убили, а остальных из страны изгнали. К началу XV столетия в Люксембурге оставалось всего 2 (прописью: две!) еврейские семьи. Зато в XVI веке там поселились мар-раны. Понятно, что с Пиренейского полуострова, где, понятно, приняли католичество. Менее понятно, почему они в католичестве и остались в Люксембурге.

Понемногу какое-то число евреев (не марранов, а евреев как таковых и к тому же ашкеназов) в стране подкопилось, но в 1530 году их опять из страны изгнали. И до конца XVIII века никаких евреев, кроме марранов (впрочем, при их верности католической церкви на территории Люксембурга даже и не знаю, можем ли мы их так называть; к тому же они поголовно были испанскими дворянами — идальгос), в стране не осталось. Но тут нахлынули иудеи из Лотарингии. То ли надоело властям их изгонять (все равно снова проберутся!), то ли оттого, что на герцогство наложила руку Франция, но пребывание их стало узаконенным, да так и осталось на грядущие времена. Община стала крупной: аж 75 душ. А в начале XX века за счет переселения евреев из Германии — 1171 человек, и число это почти утроилось, когда в соседней Германии пришел к власти Гитлер. Естественно, что впоследствии Люксембург оказался оккупированным, а так как, с немецкой точки зрения, его населяют немцы, то он стал просто частью Германии.

Но дело в том, что сами люксембуржцы считают себя отдельным народом с много большей серьезностью, чем жители, скажем, Полтавы. И на гербе их написано: «Mir bliewen wolen wat mir zan!», что значит: «Мы хотим оставаться теми, кто мы есть». И на литературный немецкий это похоже не больше, чем «Ще не вмерла Украина» смахивает на «Боже, царя храни».

А потому все немецкие распоряжения встречались саботажем, больше похожим на действия голландцев или датчан, нежели на дисциплину подданных Третьего Рейха. Большинству евреев, разумеется, помогли бежать в неоккупированную еще Францию. Но 700 человек немцы все же арестовали, и выжило из них всего 35. После войны герцогское правительство помогло восстановить жизнь еврейской общины.