Лев Минц - Блистательный Химьяр и плиссировка юбок

Самым еврейским городом Греции были Салоники, но и в других местах евреев было немало. Отношения с греческим населением складывались непросто еще и потому, что по части коммерческих талантов греки тоже богато одарены. Сверх того, на всей территории Турецкой империи и собственно Греции активно преуспевал в коммерции еще один древний народ — армяне, конкурировавшие и с теми, и с другими. И оба конкурента считали евреев «турколюбами», что в их устах звучало почти как матерное ругательство.

Тем не менее в независимом Греческом королевстве с его активным православием не существовало антиеврейских законов, сравнимых, например, с тем, что было в Румынии или России. Хотя не грек и не православный должен был понимать свое положение и «не возникать».

Но друзья познаются в беде. И враги — тоже. И когда беда — немецкая оккупация — пришла, против преследования и депортации евреев выступила церковь, и общество в целом этих преследований не приняло. Евреев укрывали в горах крестьяне, прятали и в городах, как могли. В общем, совсем не Восточная Европа…

Евреев теперь в Греции совсем мало. Уехали в Израиль, в Америку. Греки тоже любят селиться по всему миру. Но не только это общее. Общая — совместная история. А о еврействе в Югославии можно, увы, говорить только в прошедшем времени: многих истребили, многие уехали, в основном в Израиль.

Как теперь стало видно, СФРЮ, как и бывшее Королевство Югославия, была образованием достаточно искусственным. И это нас интересует более всего, поскольку не было в этом государстве и единой еврейской общины. Что ни говорите, а евреи всегда были и остаются индикатором состояния любой страны и условий, в ней существующих. С этой точки зрения все и рассмотрим.

Тут были представлены обе этнические группы: ашкеназы и сефарды. Да к тому же и с более мелкими этническими подразделениями. В Хорватии и Словении преобладали ашкеназы. Это и неудивительно: две эти республики до включения их в Югославию были частью европейской Габсбургской империи — Австро-Венгрии. В Сербии же, Черногории и Македонии преобладали сефарды. И тут ничего странного: все это остатки Османской империи. Соответственно, в Боснии и Герцеговине тоже преобладали сефарды, но с того времени, как в начале XX века этот край присоединили к Австро-Венгрии, хлынули сюда, в начавший развиваться край, и ашкеназы. У них с сефардами были разные синагоги, разные раввины и даже некоторое недоверие друг к другу.

«Что это за евреи, — говорили сефарды, — фески не носят, многие бритые, говорят по-немецки».

«Что это за евреи, — говорили ашкеназы, — носят фески, как турки какие-то, по-немецки не говорят. А что за иврит у них! Разве это иврит: йитгадал ва-йиткадаш! Исгодол ва-искодош — надо!» (Знал бы кто тогда, что именно это произношение иврита и будет принято в Израиле!).

Общая сложная картина дополнялась еще и тем, что в Югославию (точнее — Сербию) включены были такие области, как Воеводина и Бачка, принадлежавшие Венгрии и, соответственно, населенные венгерскими евреями, говорящими на венгерском языке. Из их числа вышел, кстати, Нобелевский лауреат Эли Визель. И именно из его книг можно прочитать об истреблении еврейского населения в этих краях в самом конце прошедшей войны…

Отношение к евреям во время оккупации было разным. В Хорватии за дело радостно и с энтузиазмом взялись местные национал-фашисты усташи. В Словении, ставшей к тому моменту частью Австрии, проблема решалась при помощи местных специалистов и добровольцев. А вот в Сербии, стране своеобразной и непокорной, евреям помогали и коммунисты Тито, и монархисты-четники Драже Михайловича. Это отметил и израильский прокурор на процессе Эйхмана. Впрочем, находились сербы, действовавшие совсем наоборот.

В Македонии же, как и в крае Косово — Метохия, евреям помогали местные албанцы и турки: они переправляли их в Албанию. Тамошний оккупационный итальянский гарнизон принимал их весьма доброжелательно. Албанцы тоже ничего против них не имели. Так что же это за единая страна — с такими разными евреями? И с таким разным отношением к ним? Поверьте мне: евреи — лучший индикатор всего. В том числе и единства страны. Или его отсутствия…

Дубровник — город в Хорватии — называют жемчужиной Адриатики. Итальянцы когда-то называли его Рагузой. С 1808 года у города была автономия, хотя официальными его владельцами были то венецианцы, то турки. Как там турки и в чем выразилось их влияние — сказать трудно, но вот влияние итальянское видно во всем: от архитектуры до городского устройства власти. А устройство это городское и в то же время государственное имело ту особенность, что стать гражданином Рагузы-Дубровника было почти невозможно.

Население тут занималось торговлей, рыболовством и ремеслами, и лишние конкуренты были никому не нужны. Иноземец мог поселиться в городе, но права его оставались ограниченными. Да и изгнать его из города можно было по решению горсовета. «Горсовет», конечно, назывался по-другому, но городом правил неукоснительно строго. Поэтому, хотя о евреях упоминается в городских хрониках уже с XIV века (то это купцы из Албании, то французские евреи из Апулии, которая в Южной Италии, да и «турок, который испанский еврей из Голландии», ни у кого удивления не вызывал), горожанами Дубровника они не были, а только «подолгу проживали». Потом город стал транзитной базой для испанских евреев, направлявшихся в Турцию. Но кто-то остался, а когда из Южной Италии изгоняли евреев, то число евреев в Дубровнике увеличилось. Но не намного: в Дубровнике многим людям просто и жить-то было негде.

Народ в Дубровнике набожный, католический. И власти пытались евреев изгнать. («Что ж мы, хуже католики, чем испанцы?» — очевидно, думали мужи в горсовете.) Но тут вмешался турецкий султан — в тот период формальный сюзерен Дубровника. Султан, во-первых, верил в полезность евреев, во-вторых, не хотелось ему, чтобы христиане богатели без противовеса, в качестве коего он видел евреев. Евреи получили право жить внутри городских стен и завести свой квартал, а по-хорватски — жидерию. В квартале жило пятьдесят семейств. В тесноте, но хоть не в такой обиде, как во многих других странах. И в их руках сосредоточилась почти вся торговля с Турцией и еще много чего. А это не могло не вызывать законного негодования католического населения. Были здесь и попытки ритуальных наветов, и в конце концов многие евреи покинули Дубровник: благо, Турция была для них всегда открыта. Оставшиеся же жили в жидерии и имели право там жить, но гражданами города стать не могли. И помочь в этом не мог и сам турецкий султан: Дубровник был автономен.

Надо сказать, что в Дубровнике широких улиц, считай, что и нет. А еврейская — очень узкая, и на ней по сей день сохранилась очень красивая синагога из тех, что умело строили сефарды. Но хоть и узка эта улица, а хорошо продута морскими ветрами и солнцем согрета.