В. Струве (ред.) - Древний Восток

В 1947 г. здесь нашли ещё более замечательные вещи — скульптурные памятники. Здесь были и огромные статуи в человеческий рост, и головы скульптур, и большой фрагмент рельефного изображения всадника на коне, и даже статуи негров, неизвестно как попавшие ко дворцу хорезмийских царей.

Ещё одна новая страница в истории древнего Хорезма. Как много интересного узнаем мы, когда эти памятники будут изучены и объяснены. Но и сейчас уже ясно, что если тут была найдена целая портретная галерея с изображениями царей Хорезма, значит, Топрак-кала была дворцом не местных князей, а шахов всего Хорезма, значит, Топрак-кала была древней столицей.

И всё-таки чего-то не хватало в находках. Как ни важны для историка находки вещей, всё же письменные документы могли бы помочь ещё подробнее узнать историю этих времён. А письменных памятников древнего Хорезма не было ещё никогда и нигде. Разве только на монетах встречались надписи, которые учёные научились читать.

Только одна деревянная бирка с написанными тушью четырьмя словами была известна тогда — это был, по-видимому, какой-то хозяйственный документ. Первый хорезмский письменный документ! Наконец, в сентябре 1948 г. в Институте этнографии Академии наук СССР была получена телеграмма от Сергея Павловича Толстова: «Открыт архив древнехорезмских текстов на дереве, бумаге, извлечены фрагменты одиннадцати документов тчк Находки продолжаются тчк».

На узкой бесплодной полосе земли, расположенной между течением реки Инда и каналом Западный Нар, высятся холмы Мохенджо-Даро, что значит в переводе «холм смерти». И действительно, в районе Мохенджо-Даро жить почти невозможно. Зимой здесь дуют холодные ветры, а летом бывают песчаные бури.

Однако в глубокой древности эта область была цветущим краем. В густых зарослях джунглей водились слоны, носороги и тигры. Многочисленные каналы прорезали поля и служили, для искусственного орошения и для осушки болот, высокие дамбы защищали от наводнения обработанные земли и поселения жителей. Под холмами Мохенджо-Даро скрыт большой Древний город; он был обитаем более пяти тысяч лет назад.

Если бы мы прошлись среди развалин этого города, то увидели бы остатки разрушенных домов и улиц, планировка которых ещё чётко различима. Длинные улицы тянулись с севера на юг, их пересекали другие, имеющие направление с запада на восток. Здания были сложены из красного кирпича. На перекрёстках у домов были закруглённые углы, очевидно для того, чтобы не мешать движению на поворотах. Дома были разной величины: в одних — всего две жилых комнаты, в других — много помещений, и непременно несколько больших залов. Очень много было двухэтажных домов. Почти в каждом доме была комната для омовений, и около дома, иногда прямо у входа с улицы, вырыт глубокий колодец, выложенный кирпичом. Грязная вода из комнаты омовений стекала по специальной системе каналов в общегородской канал. Остатки этих сточных каналов видны на улицах города.

В больших домах в нижнем этаже были расположены кухня, комната для омовений, колодец, помещения для хранения продуктов. Все жилые комнаты находились во втором этаже, стены комнат были покрыты слоем ила, смешанного с травой, и обмазаны глиной. Над внутренним двором вдоль комнат шёл деревянный балкон. Крыша была плоской, и летом в душные, жаркие ночи там спали и взрослые и дети. Немало таких домов — их иногда называют дворцами — было раскопано под холмами Мохенджо-Даро, но маленьких двухэтажных домиков было значительно больше.

В западной части города были открыты два здания, совсем не похожие на только что описанные. Одно из них представляло собой большой квадратный зал, каждая сторона которого имела 28 метров длины. Внутри зала 20 кирпичных столбов, расположенных в четыре ряда, по пяти столбов в каждом, поддерживали плоскую кровлю. Эти колонны казались немного неуклюжи ми, тяжеловесными, но всё здание в целом производило величественное впечатление. Конечно, в этом доме никто не жил. Здесь, вероятно, собирались жители города для жертвоприношений и проведения совместных праздников.

Второе интересное здание — необычного вида бассейн. В центре здания находился открытый квадрат, с каждой стороны к квадрату примыкала большая веранда, а от неё шли галереи и комнаты. В одной из комнат с восточной стороны был большой колодец; отсюда вода поступала в бассейн Для плавания, сделанный в середине центрального квадрата. Длина бассейна была 32 Метра, ширина — 7, глубиной он был около 3 метров. G нескольких сторон в бассейн спускались кирпичные лестницы, оканчивающиеся небольшими площадками. Это было сделано — для купающихся, которые не хотели плавать в глубокой части бассейна. Колодец в восточной комнате был слишком Мал, чтобы полностью обеспечить бассейн водой, Поэтому в юго-восточном углу был сделан крытый желоб, через который поступала дополнительная вода.

Искусные мастера строили это любопытное здание. Особенно много уменья надо было проявить при сооружении водоёма, чтобы вода не размыла стены и чтобы здание не осело и не рухнуло.

Стены у основания были толщиной в 2–2 1/ 2метра и выложены с небольшим наклоном. Дно водоёма состояло из нескольких слоёв тщательно изготовленных кирпичей, проложенных слоем чёрной водонепроницаемой смолы. Поверх шли слой кирпича-сырца, заключённые в квадраты из коротких поперечных стенок, упиравшихся в фундамент веранд.

Во многих домах сохранились различные вещи, остатки пищи, орудия труда, посуда, гири и даже письменные памятники.

К сожалению, письмена из Мохенджо-Даро до сих пор ещё никто не прочёл. Поэтому нам приходится узнавать, как жили люди в этом городе, только по оставленным ими вещам.

В кладовых были найдены остатки пшеницы, ячменя, финиковой пальмы и овощей. Если мы вспомним об остатках каналов и дамб на полях, то нам станет ясно, что у них уже было развито земледелие. Странно, что ни в одном из зданий не найдено земледельческих орудий: ни мотыги, ни плуга, ни серпа. Зато встречается много ремесленных инструментов. Вероятно, жители города не занимались, земледелием, по-видимому, обрабатывали поля сельские жители за стенами городов.

Мы не знаем, кто занимался охотой и скотоводством, но кости животных, найденные при раскопках, указывают на существование этих видов хозяйства. В зарослях джунглей и в лесах охотились на тигров и носорогов, на оленей и медведей, а также и на мелких зверей. По берегам рек охотники гонялись за гавиалом, вкусное мясо которого было любимым лакомством, а в реке ловили рыбу.