Владимир Соргин - Основатели США: исторические портреты

Сила С. Адамса, впрочем, всегда заключалась не только в провозглашении смелых лозунгов, но и в решительных действиях, способствовавших формированию патриотических убеждений не в меньшей, если не в большей, степени, чем революционные фразы. В декабре 1773 г. Адамс организует новую смелую акцию против, «английских агрессоров» (так он теперь неизменно называет англичан), вошедшую в историю под названием «бостонского чаепития».

17 декабря 1773 г. массачусетские «сыны свободы», переодевшись в индейцев, прокрались на суда Ост-Индской компании, прибывшие в Бостонский порт, и сбросили в море весь груз чая. В ответ на столь дерзкое посягательство колонистов на собственность подданных метрополии парламент и корона издали весной 1774 г. ряд «нестерпимых», по определению патриотов, указов. Бостонский порт объявлялся закрытым до тех пор, пока английским купцам не будут возмещены все убытки. Хартия Массачусетса фактически отменялась: городскому собранию, в котором Лондон видел источник радикальных идей, запрещалось собираться без особого разрешения губернатора, губернатор же должен был определять повестку заседаний ассамблеи. Назначение членов совета и верховного суда колонии также перешло полностью в компетенцию губернатора. «Нестерпимые» законы провозглашали право на размещение войск в любом здании города, что уничтожало принцип неприкосновенности жилища, и объявляли о неподвластности колониальной администрации судам провинции.

С начала 1774 г. патриотическое движение в Северной Америке вступает в высшую фазу. Борьба за восстановление прав Бостона становится общеамериканским делом.

Как и в 1764 г., провинции наводняют памфлеты. Но памфлетисты «бостонского призыва» более смелы, чем памфлетисты 1764 г. Они открыто требуют гомруля для Северной Америки, решительно отвергают власть парламента, а некоторые, как, например, Т. Джефферсон, даже критикуют короля.

Сэмюэл Адамс в начале 1774 г. обращается с призывом о незамедлительном созыве Континентального конгресса с целью объединения патриотического движения провинций. В мае 1774 г. соглашение между провинциями наконец было достигнуто: никто из патриотов более не сомневался, что ни Массачусетс, ни какая-либо другая провинция не в состоянии защитить свои права собственными усилиями.

Сэмюэл Адамс добивается от массачусетской ассамблеи согласия на участие в конгрессе в характерной для него манере. 17 июня он явился на заседание нижней палаты массачусетской ассамблеи, запер зал заседаний на ключ и ультимативно потребовал от депутатов принять резолюцию, хранившуюся до сих пор в глубокой тайне. Резолюция санкционировала участие массачусетской делегации в Континентальном конгрессе. Одному из представителей колониальной администрации удалось все же, сославшись на недомогание, ускользнуть из зала заседаний. Через некоторое время туда прибыл посланец губернатора с мандатом о немедленном роспуске нижней палаты. Однако Адамс не выпустил депутатов из зала заседаний до тех пор, пока они не одобрили предложенной резолюции.

С. Адамс явился на I Континентальный конгресс, собравшийся в Филадельфии в сентябре 1774 г., признанным лидером радикального крыла патриотов. Радикалам противостояли умеренные во главе с Дж. Гэллоуэем, пытавшиеся навязать делегатам создание подвластного английскому парламенту общеколониального совета во главе с генерал-губернатором, назначаемым королем. Умеренные потерпели неудачу. Как показывал Гэллоуэй в английской палате общин в 1779 г., «Адамс и его партия» использовали все средства, чтобы провалить его проект и даже «подстрекали толпу» с целью организовать давление на депутатов. Впрочем, и радикалам не удалось провести в решениях конгресса идею гомруля: его резолюции существенно ограничивали полномочия парламента в Северной Америке, но не отрицали их полностью. В целом конгресс завершился компромиссом между умеренными и радикалами.

События, происшедшие в Северной Америке после I Континентального конгресса, неотвратимо приближали провинции к революционному разрыву с Англией. 19 апреля 1775 г. произошли сражения под Конкордом и Лексингтоном, которыми датируется начало войны за независимость. Однако даже тогда, когда военные действия были в полном разгаре, в сознании руководства патриотическим лагерем они были чем угодно, но только не войной за независимость. Континентальный конгресс решительно отводил обвинения в стремлении к независимости, твердо придерживался линии на достижение мира с Англией и «восстановление» прав американцев в рамках империи. В 1775 г. антиколониальная доктрина не получила никакого развития, «застыв» на требовании гомруля, дальше которого не решался пойти ни один из признанных идеологов патриотов.

Война за независимость была обусловлена глубинными социально-экономическими и политическими процессами и являлась неотвратимым историческим явлением. Но военные действия 1775 г., приведшие в конечном итоге к провозглашению независимости Северной Америки, возникли не по инициативе патриотического лагеря, а были навязаны метрополией. Чем объяснить, что руководство патриотов не решилось принять вызов Лондона, положила табу на идею независимости и вместо этого протянуло Георгу III «оливковую ветвь» (так называлась примиренческая петиция, которую Континентальный конгресс направил королю в середине 1775 г.) тогда, когда военные действия уже были в разгаре?

Ответ заключается, на наш взгляд, в том, что бурные события 1775 г., направленные объективно на разрыв уз между Северной Америкой и Англией, опередили как процессы вызревания национального самосознания жителей провинций, так и готовность их лидеров к революционным мерам. Убеждение одного из признанных руководителей умеренного крыла Континентального конгресса, Дж. Дуэна, в том, что американцы связаны с англичанами кровными узами, единством обычаев, верований, политических убеждений, законодательных установлений и что разрыв между ними противоестествен [37] Letters of Members of Continental Congress / Ed. by E. C. Burnett: Vol. 1–8. Gloucester (Mass.), 1963, vol. 1, p. 25. , имело весьма широкое распространение в колониальном обществе. Его разделяли многие делегаты Континентального конгресса.

Все умеренные, кроме того, были убеждены, что колонии обречены на гибель без защиты их территории королевскими войсками и без торгово-промышленных связей с метрополией.

Как же повели себя лидеры радикалов — Джефферсон, Сэмюэл и Джон Адамсы, Франклин, из уст которых, казалось бы, и должен был прозвучать призыв к революции?

Изучение бумаг радикальных вождей патриотов позволяет прийти к выводу, что в 1775 г. они не отрицали возможности и даже неизбежности разрыва с Англией, но что, в то же время, никто из них не был тогда готов к провозглашению революционной доктрины. С. Адамс, которого Хатчинсон обвинил в проповеди независимости еще в 1773 г., на протяжении всего 1775 г. в своей переписке тщательно воздерживался от критических высказываний по адресу примиренческой линии конгресса, от оценок кого-либо из его членов, ссылаясь на то, что не имеет права раскрывать секреты. Он не высказывался и относительно перспектив борьбы с Англией. Лишь в письме от 4 ноября он в качестве «своего особого мнения» сообщает, что упрямство короля и колониальной администрации «неизбежно приведут к величайшей революции, которую когда-либо знал мир» [38] The Writings of Samuel Adams, vol. 3, p. 234. .