Вадим Каргалов - Полководцы XVII в

А буде не послушаете нас и тако за божнею помощию, мечом и огнем побеждены будете. А опосле не досадуйте, что вам прежде времени не дали ведать…»

Военный совет Чигирина принял решение на это письмо «отвечать не иначе, как пушками». Чигиринская оборона началась.

Сохранилась подневная хроника обороны Чигирина, вставленная Патриком Гордоном по реляциям начальника гарнизона генерал-майора Трауернихта и полковника фан-Фростена. Передаем слово современнику событий, который пользовался данными непосредственных их участников.

Итак — хроника осады:

«Ежедневно приходят известия о том, что турки собираются около Днепра, намереваясь осадить Чигирин…

28-го июля в Чигирин прибыл казак, долгое время бывший в турецком плену; он привез известие, что турки уже идут к Чигирину, будто предполагая взять город в 3–4 дня и направиться затем к Киеву; в своей армии они насчитывают до 100000 человек, кроме татар, явившихся, однако, в небольшом количестве. Казак этот был тотчас же послан под конвоем ко князю Ромодановскому.

30 июля между 9 и 10 часами утра татары захватили на поле под Чигирином 150 человек и несколько сот голов скота.

2-го августа татары с некоторым количеством турок, внезапно появились перед Чигирином, но не захватили на этот раз пленных, так как гарнизон был на стороже. Турки ездили по полю взад и вперед, из чего было заключено, что это были квартирмейстеры армии.

На другой день турки показались со всей армией и, расположились на холмах по восточную и южную сторону Чигирина. Турки, укрепившись у старого вала, отстоящего на 216 саж. от рва замка, тотчас же принялись за устройство траншей и апрошей, не обращая внимания на стрельбу из замка.

4-го турки начали стрельбу с двух батарей, устроенных ими ночью и защищенных турами. На каждой батарее у них было по две 20-фунтовых пушки, которыми они разрушали брустверы вала, так что осажденные были принуждены сильнее укреплять их.

Юрий Хмельницкий прислал в город письмо, убеждая их подчинить город и страну ему, как законному наследнику отца. Комендант замка созвал военный совет, на котором решено отвечать не иначе, как пушками. Письмо с подробным донесением и просьбой о скорой помощи было отослано в Москву боярам Голицыну и Ромодановскому.

В тот же день в замок прибыли незамеченными 500 казаков, присланных гетманом.

5-го и 6-го турки с большим усердием и умением продолжали работы над устройством извилистых траншей и апрошей. Все подвигаясь вперед, они через 100 шагов по направлению к городу устроили еще одну батарею.

Комендант решил сделать вылазку; в вылазке приняло участие 1000 казаков и 800 русских. Около полуночи они напали на траншеи, между тем как из замка шла непрерывная пальба в ту сторону, откуда турки могли явиться на помощь к остальным. В этой вылазке были употреблены ручные гранаты, секиры и дротики; близ рва около контрэскарпа был оставлен резерв мушкетеров. Так как турки не предусматривали возможности такой вылазки, то многие из них были застигнуты врасплох во время сна. Из турок многие были убиты; из нападавших было убито 30 человек, а ранено 48.

После этого турки стали осторожнее, увеличили стражу и все ближе и ближе подвигались с апрошами к замку. Уставив пушками две батареи, устроенные впереди, они начали стрелять в замок 36-фунтовыми ядрами и 80-фунтовыми бомбами. Самый сильный огонь был направлен ими на бастион, находившийся у Спасских ворот и сделанный из двойных сосновых бревен, и на те места вала, где были заметны пушки. Благодаря ловкости турецких канониров, турки в короткое время сделали негодными для употребления 17 лучших пушек.

После горячего спора было наконец решено, что вылазка будет сделана под начальством одного из подполковников. Брошен был жребий, упавший на некоего Илью Дурова. Сделать вылазку отдан был приказ 200 человекам из каждого стрелецкого полка в лучшем их вооружении и 800 казакам, под начальством двух подполковников.

10-го около полудня сделана была вылазка с секирами и дротиками настолько удачно, что 24 хоругви турок покинули свои траншеи и апроши и отступили за пушки.

В этой вылазке было убито несколько сот турок, осажденные же недосчитывали у себя только 26 убитых и приблизительно вдвое больше раненых.

После этого турки удвоили караулы в траншеях и апрошах, так что там находилось теперь до 534 хоругвей, из которых от 10 до 12 было пехоты.

Увидев, что казаки принимали участие в вылазке наряду с русскими, турки начали рыть траншеи и против города и устраивать шанцы и батареи, с которых стреляли в город ядрами и бомбами: впрочем, этим они причиняли больше вреда домам, чем солдатам.

10-го прибыл в лагерь татарский хан; сын его Азамель Гирей султан и Нурадин султан примкнули с 500 человек на реке Буге к паше. Белгородские татары в числе 4000 уже раньше соединились с турками. Теперь хан привел с собою не более 10000 человек.

11-го, 12-го, 13-го и 14-го турки были заняты устройством нескольких батарей против города, а одной ближе к замку; с них они начали непрерывно стрелять из пушек и мортир и сделали много проломов в брустверах замка; после этого только в немногих местах были вставлены часовые.

В городе было разрушено много домов, и как там, так и в замке, у пушек были испорчены лафеты.

Между тем осаждавшие делали в разных местах подкопы. По особенно счастливой случайности в город в это время прибежал один арап, состоявший при паше, начальствовавшем над артиллерией и заведовавшем устройством подкопов. Через этого перебежчика осажденные узнали, что турки устроили три подкопа: один под равелином, другой под бастионом, называвшимся Крымским, а третий под городским валом в том месте, где он примыкал к замку. Тогда осажденные также принялись за работу. Не умея помешать врагу контрлиниями, они устроили внутренние укрепления и большие ямы.

17-го между 4 и 5 часами пополудни турки взорвали одну из мин под равелином и разрушили непрочный вал, осажденные оставили позицию, которую и заняли турки. Но вскоре осажденные пришли в себя и отогнали их с помощью ручных гранат. Говорят, что турки потеряли при этом 100 человек, у осажденных же было убито 12 и ранено 18. Затем осажденные по мере возможности исправили пролом в равелине.

В течение этого же дня турки безостановочно стреляли в город с батареи, находившейся около холма, и разрушили много домов.

К вечеру в город явился один молдаванин, сообщивший, что обе мины, устроенные турками у Дорошенковского больверка, обвалились от сотрясения, произведенного стрельбой из пушек, и что под городским валом близ замка готова еще одна мина; сообщил он также, что турки готовятся к штурму.