Вадим Каргалов - Полководцы XVII в

Длинными и трудными были эти переговоры. Но русские послы были настойчивы, за ними стояла сила! Наконец, 3 января 1681 года был подписан мирный договор. На правом берегу Днепра, кроме Киева, за Россией оставались города Васильков, Триполь, Тайки. Крымский хан обязался больше не нападать на русские владения. Вопрос о подданстве запорожцев оставался пока открытым, но в Сечи явно преобладало русское влияние.

9 сентября 1682 года русский посол Возницын привез в Москву из Константинополя утвержденную султаном «договорную грамоту».

Чигиринские походы и огромные жертвы закончились для турецкого султана ничем.

Но происходило все это уже без Григория Григорьевича Ромодановского. Второй Чигиринский поход оказался концом его военной карьеры. Сдача Чигирина, несмотря на общий успех кампании 1678 года, была очень болезненно воспринята в России, и Ромодановский чувствовал это.

В делах «Белгородского стола» сохранился любопытный документ, озаглавленный так: «Просьба князя Ромодановского о смене его и сына его князя Михаила за службы, за многия его кровавые нужные службишки». Написан этот документ осенью 1678 года и фактически содержит просьбу об отставке:

«Милости у тебя, великий государь, прошу, умилосердись над холопом своим за многие службишки, вели, государь, меня и сынишка моево Мишку переменить и об отпуске ис Курска к Москве свой великого государя милостивый указ учинить…»

Просьба старого воеводы была удовлетворена — его отозвали в Москву. У опального воеводы сразу появилось множество недоброжелателей, которые постарались обвинить его в падении Чигирина. Патрик Гордон разглагольствовал о медлительности воеводы, будто бы не пославшем вовремя помощь гарнизону. Гетман Самойлович вдруг объявил, что «у нас с Ромодановским людей было много, а на боях было их мало: только солдатские полки да стрелецкие приказы; да и стрельцов было немного, прочее все пряталось в обозе, в телегах; от рейтар, городовых дворян и детей боярских только один крик! Гетман много раз посылал к ним, а они не шли, и гетман вынужден был посылать в бой свои казацкие полки». По любопытному совпадению, эти клеветнические измышления передавал в Малороссийском приказе гетманский посланец Иван Мазепа, изменивший России накануне Полтавской битвы! Были пущены слухи об измене самого Ромодановского. В плену у крымского хана находился его сын, Андрей Ромодановский, и хан будто бы обещал князю отпустить сына, если он сдаст великому визирю Чигирин…

Григорию Григорьевичу Ромодановскому пришлось защищать свою честь, и он сделал это весьма остроумным способом.

После первого Чигиринского похода воевода получил в награду вотчину — село Ромоданово с приселками и деревнями, с крестьянами, с пустошами, мельницами и рыбными ловлями, с перевозами и со всеми угодьями. Предки Григория Ромодановского были владетельными удельными князьями и именно от этого села получили свою фамилию, называясь ранее князьями Стародубскими. Восстановление древнего удельного прозвища сразу возвысило бы воеводу, заставило бы замолкнуть недоброжелателей, так как такое жаловалось только в случае особой царской милости. И воевода подал челобитную царю Федору Алексеевичу:

«До твоего указа я писаться не стану, а прежде писался я для того; тебе, великому государю, известно, князишки мы Стародубские, а предки мои и отец мой и дядя писались Стародубские-Ромодановские. Умилосердись, не вели у меня старой нашей честишки отнять!»

Царь «умилосердился», поддержав честь заслуженного воеводы, и все встало на свои места: недоброжелатели притихли.

Правда, нового назначения воевода не получил, но его фамилия продолжает упоминаться в дворцовых разрядах, причем на почетном месте. 9 сентября 1679 года Григорий Ромодановский оказался среди ближних бояр, которые сопровождали царя в его «походе» в село Хорошево. 12 января 1682 года Ромодановский участвовал в Соборе по вопросу об отмене местничества, и его подпись стоит под «соборным деянием». 2мая 1682 года князь «дневал и ночевал» при гробе царя Федора Алексеевича. Был он в Кремле и во время стрелецкого бунта 15 мая 1682 года. Тогда и погиб князь Ромодановский вместе с другими боярами, сторонниками Нарышкиных, родственников матери будущего российского императора Петра Великого. Смерть старого воеводы была ужасной.

Стрельцы схватили Григория Ромодановского против Посольского приказа и потащили к Разряду. По описанию одного из современников стрелецкого бунта, «ведуще его за власы и браду, зело ругательно терзаху и по лицу бивше», а затем подняли на копья и, опустив на землю, зарубили. Труп был брошен на Лобное место с приговорами: «Любили величаться, вот вам и вознаграждение!»

Слепа и безжалостна ярость толпы…

Но навечно имя Григория Григорьевича Ромодановского соединилось с Чигиринскими походами — славной страницей русской истории, а проложенную им большую дорогу к Чигирину от Путивля мимо Конотопа, Ромен и Хорола на протяжении двух столетий народ называл просто «Ромоданом».

РОМОДАНОВСКИЙ, Григорий Григорьевич (?-15.5.1682) — русский государственный и военный деятель XVII века, князь, боярин (с 1665 года). В 1653 году в составе посольства В. В. Бутурлина участвовал в Переяславской раде. В 1654–1656 годах — один из воевод русской армии в войне против Польши. Возглавив Белгородский разряд, Ромодановский сыграл выдающуюся роль в организации военного дела на южной границе России. Из Белгорода Ромодановский переводился для руководства Севским и Новгородским разрядами. Активно вмешивался в избрание гетманов, проводя угодных России кандидатов (Брюховецкого, Многогрешного). Командовал войсками во время Чигиринских походов 1677–1678 годов. После этого Ромодановский нес службу при дворе. Убит во время восстания в Москве.

Советская историческая энциклопедия. 1969, Т. 12. С. 138.

Чигиринские походы воеводы Григория Ромодановского остановили турецкую агрессию на днепровском рубеже. Огромная цена, уплаченная турецкой армией лишь за развалины Чигирина, заставила султанских стратегов и дипломатов серьезно задуматься. Россия оказалась недосягаемой для османского воинства — сражения прогремели далеко от коренных русских земель. Дальнейшее наступление в этом направлении показалось султану бесперспективным, и он пошел на заключение мира с Российским государством. Над Польшей и Австрией, ничем не помогавшими России во время нашествия на Правобережную Украину, вновь нависла турецкая угроза.