Вадим Каргалов - Полководцы XVII в

Но вести о «воинских людях» на смоленском направлении не приходили. Вся королевская армия оказалась под Вильно. В ноябре 1661 года после продолжительной осады город пал. С остатками гарнизона в замке заперся воевода князь Мышецкий и еще много месяцев выдерживал осаду, пока не были исчерпаны все возможности к сопротивлению. Позднее он писал своему сыну: «Сидел в замке от польских людей в осаде без пяти недель полтора года, принимал от неприятелей своих всяческие утеснения и оборонялся от пяти приступов, а людей с нами осталось от осадной болезни только 78 человек».

Но и тогда Мышецкий не пожелал сдавать замок. Он заготовил десять бочек пороху, чтобы взорваться вместе с замком, но иноземные офицеры связали своего непреклонного коменданта и выдали королю. Об этой героической обороне и о самом воеводе Мышецком, который предпочел славную смерть позорному плену, мало кто знает. А ведь это еще одна героическая страница российской военной истории!

Затем король взял Минск. Остатки северной русской группировки Ивана Хованского отошли в Великие Луки. Русские гарнизоны были выбиты из крепостей Дисна и Себеж. Но война все еще шла в «литовской земле», противник нигде не приблизился к довоенной границе. В тылу королевских войск продолжал держаться русский гарнизон города Борисова.

«Большому воеводе» Юрию Алексеевичу Долгорукову так и не пришлось выступить в поход в 1661 году: наступательный порыв польско-литовской армии явно выдыхался…

1662 год принес новые заботы. Лазутчики из Крыма принесли известия, что крымский хан кочует со своей ордой к русским границам. И сейчас же запись от 15 января в дворцовых разрядах: Юрию Долгорукову «сказано» быть с полком в Калуге «против крымского хана и крымских людей». А через несколько дней новая запись: «Не послан, потому что подлинной вести про крымских людей не было».

Весной польско-литовские отряды воюют на Верхней Двине, под Полоцком и Витебском. Юрий Долгоруков в Москве, ведет переговоры со «свейскими послами». Окончательно договориться со шведами чрезвычайно важно, война и так тяжела, вмешательства Швеции допустить никак нельзя. Это дело государственной важности доверено князю Юрию Алексеевичу Долгорукову — самому ближнему боярину царя Алексея Михайловича.

9 июля 1662 года, после двухлетней осады, русским гарнизоном оставлен Борисов. Польские солдаты крепко засели в Могилеве.

В сентябре воевода Долгоруков снова послан с полками в Смоленск. Собирает «ратных людей», готовит обозы к походу, запасает продовольствие. А это нелегко. По стране прокатилась волна «медных бунтов», волнуются мужики, казна оскудела. Но ведь война, надобно крепиться…

В декабре пал Усвят, «королевские люди» пошли на Невель, а оттуда прямые дороги к Великим Лукам, Пскову, Новгороду. Уже и рейтарские полковники смотр своим полкам провели в Смоленске, и «дети боярские» в неурочное время, среди зимы, начали на коней садиться, но в Невельском уезде разбили местные «ратные люди» обнаглевшую литовскую конницу, и покатилась она прочь безоглядно. Видно, из последних сил шла, на одном шляхетском гоноре.

Тем же декабрем был отозван Долгоруков обратно в Москву.

Кампания 1663 года была вялой, неяркой: обе стороны обессилели от бесконечной войны. А у России отнимали силы еще и украинские дела. За Левобережную Украину с королем сражались, а на правом берегу Днепра новый гетман объявился — Петр Дорошенко, замысливший отдельное гетманство собрать под покровительством турецкого султана. Тут крепко думать надобно: турецкие янычары с пушками вот-вот на Днепре появятся. И думать не только России, но и Речи Посполитой. Такое соседство королю ни к чему…

Потому и шла война в 1663 году в Белоруссии и в Литве ни шатко ни валко, небольшими ратями, а то и просто конными загонами. «Ряд стычек без всякого общего руководства», — так невысоко оценили военные историки события этого года.

Наступало время не военных, а дипломатов.

В феврале 1664 года приехал в Москву полномочный английский посол граф Карлейль — просить привилегий для английских купцов. «В ответе» с английским посольством был Юрий Долгоруков, но эти переговоры считались рядовыми и мало кого интересовали. Все ждали, когда Речь Посполитая, изнуренная войной, запросит перемирия.

Летом из Польши дали понять, что согласны начать переговоры.

1 июня 1664 года боярин и воевода Юрий Алексеевич Долгоруков поехал в Дуровичи, что неподалеку от Смоленска, для переговоров с польскими «комиссарами». Переговоры были предварительными — только об условиях будущёго мирного договора.

Русские дипломаты считали свою позицию прочной. Несмотря на отдельные неудачи прошлых лет, линия «фронта» проходила под Могилевом, Шкловом, Копысьо, Витебском, Полоцком, на сотни верст западнее, чем в начале войны. И Украина теперь находилась не под Польшей, хотя бои там шли страшные. Гетманы лукавили, казачьи полковники перебегали то к одному, то к другому гетману, но все яснее становилось, что при любом исходе шляхетской власти над украинскими землями не восстановить.

Польские «комиссары» держались гордо, неуступчиво, требовали невозможного, и 10 июля послы разъехались. Одно могло убедить шляхтичей — победоносное русское оружие. Для Юрия Долгорукова снова изменилась «служба».

Сохранилась царская грамота Долгорукову, интересная тем, что в ней говорилось и о заслугах боярина при переговорах с польскими «комиссарами», и о его дальнейшей «службе»:

«Будучи ты на посольских съездах, служа нам, великому государю, радел от чистого сердца, о нашем деле говорил и стоял упорно свыше всех товарищей своих. Эта твоя служба и раденье ведомы от присылщиков ваших, также и товарищ твой, Афанасий Лаврентьевич Ордын-Нащокин, про твою службу и раденье нам извещал. Мы за это тебя жалуем, милостиво похваляем; а теперь указали тебе быть полковым воеводою и ты бы польскими и литовскими людьми промысел чинил бы, в которых местах пристойно по тамошнему».

Доверенному воеводе, таким образом, была предоставлена полная свобода действий — воевать, «в которых местах пристойно по тамошнему»! Случай это довольно редкий для того времени, обычно в царском «наказе» строго указывалась цель похода и способ действий. Но Долгорукову царь доверял полностью…

Полки князя осадили Шклов и переправились через Днепр, но дальше воевода благоразумно не пошел. Это была скорее военная демонстрация, чем настоящее наступление, и, надо сказать, демонстрация довольно успешная. Польша снова возобновила переговоры, которые были продолжены и в следующем году. В 1665 году военные действия почти прекратились.

В апреле 1666 года в деревне Андрусово начался заключительный этап русско-польских переговоров. Они шли медленно, трудно, часто заходили в тупик. Чтобы как-то «подтолкнуть» дипломатов, Россия предприняла новую военную демонстрацию. Летом 1666 года русские полки под командованием воевод Черкасского, Прозоровского и Воротынского взяли Шклов и Копысь, подступили к Могилеву.