Жорж Ру - Великие цивилизации Междуречья. Древняя Месопотамия: Царства Шумер, Аккад, Вавилония и Ассирия. 2700–100 гг. до н. э.

Таким образом, скромная деревушка Хассуна стала превосходным примером процесса взаимодействия различных культур, повлиявшего на Ирак в эпоху неолита. Испытывавшие двойное влияние – с запада и востока и наделенные собственным чувством прекрасного, жители Месопотамии через промежуток времени, продолжительность которого нам неизвестна, сделали еще один шаг на пути культурного развития.

Второй период протоисторической эпохи назван в честь Телль-Халафа, большого холма, возвышающегося над рекой Хабур рядом с деревней Рас-эль-Айн, что на турецко-сирийской границе. Там перед Первой мировой войной немецкий археолог барон Макс фон Оппенгейм непосредственно под дворцом арамейского правителя X в. до н. э. обнаружил толстый слой, содержащий превосходную расписную керамику. Это открытие не было опубликовано вплоть до 1931 г. Тогда о доисторической Месопотамии знали совсем немного, и работа Оппенгейма «Расписная керамика» (Buntkeramik) вызвала массу споров. Однако через несколько лет в результате раскопок, проводившихся под руководством профессора М.Э.Л. Маллоуэна в Ниневии, Телль-Арпачийе неподалеку от Мосула и в телль Чагар-Базаре в Джазире, халафский период занял свое место в хронологии истории Месопотамии, и ученые смогли составить полное представление о связанной с ним археологической культуре.

Несмотря на то что орудия труда, найденные в Телль-Халафе, являются сугубо неолитическими, для халафской культуры характерен ряд новых и весьма показательных черт. Поселения ее носителей по своему размеру и внешнему виду все еще напоминали деревни, но мощеные улицы в Арпачийе свидетельствуют о том, что его жители заботились о благоустройстве своего поселения. Их дома стали больше, чем в Хассуне, качество построек также возросло. Их продолжали делать глинобитными или складывать из самана, но появились первые сооружения из кирпича-сырца (по крайней мере, в бассейне реки Хабур).

Несомненно, наиболее выдающимися сооружениями, возведенными на протяжении этого периода, являются здания, названные толосами по аналогии с появившимися гораздо позже микенскими гробницами, которые они напоминают. В Арпачийе были обнаружены десять подобных сооружений, примерно по два на каждый археологический слой. Они представляли собой снабженные сводом глинобитные здания, внешне напоминающие ульи и стоящие на круглом каменном фундаменте диаметром примерно от 4 до 10 м. К некоторым из них примыкал длинный прямоугольный вестибюль, построенный из того же материала. В отличие от микенских гробниц месопотамские толосы возвышались над поверхностью земли. Кроме того, в них не было найдено ни костей, ни погребального инвентаря. Они оказались совершенно пустыми, из-за чего определить их первоначальное назначение крайне сложно. Исследователи предложили несколько теорий, ни одна из которых не является достаточно убедительной. Их незначительное количество, расположение в центре поселения, аккуратность, с которой они возводились и перестраивались, а также наличие вокруг них вотивных (посвятительных) предметов – все это свидетельствует о том, что эти здания играли крайне важную роль в жизни местной общины. Они могли быть местами поклонения или религиозными сооружениями.

С другой стороны, эти постройки также вполне могли оказаться светскими – неким подобием городской администрации, где собирались представители деревенской верхушки, чтобы принять то или иное важное решение. Так, в настоящее время в болотах Южного Ирака стоят высокие и, как правило, довольно красивые дома, сложенные из тростника. Они называются мудхифами и предназначены для той же цели.

Не меньший интерес, чем загадочные толосы, представляют артефакты небольшого размера, найденные в Арпачийе и на других памятниках. В частности, к их числу относятся подвески из стеатита различной формы и маленькие каменные диски с петлей на обратной стороне, на которых вырезаны прямые линии или крестообразный орнамент. Эти изделия, носившиеся, очевидно, на шнурке на шее, использовали в качестве личных печатей – их прикладывали к кускам влажной глины, которые затем прикрепляли к корзинам или пробкам сосудов. Пожалуй, это древнейшие из известных нам печатей – предшественницы цилиндрических печатей, весьма характерной и во многом крайне важной составляющей месопотамской цивилизации.

К числу других артефактов, характеризующих халафскую культуру, относятся каменные навершия булав, амулеты в форме головы или копыта быка либо двойного топора, а также терракотовые статуэтки, изображающие голубя или «богиню-мать». Последние, несомненно являющиеся наследием эпохи палеолита, приобрели ряд весьма характерных черт. Женщина, как правило, изображалась сидящей на корточках (возможно, таким образом мастер пытался показать, что она рожает), ее колени направлены вверх, а руками она обхватывает свои полные груди. Голова показана схематично – по сути, это бесформенный комок глины, но тело, покрытое нанесенными на него с помощью краски полосами и точками (вероятно, таким образом скульптор изобразил татуировки, украшения или предметы одежды), выглядит весьма натуралистично. Вероятно, эти статуэтки служили талисманами, которые должны были избавить женщину от опасностей, связанных с деторождением, или помочь ей зачать ребенка, а не изображениями богини.

В заключение стоит упомянуть керамику, которая сыграла в работе археологов и историков далеко не самую последнюю роль. Кажется поразительным, насколько носители халафской культуры превзошли в ее изготовлении своих предшественников. Без преувеличения можно сказать, что на протяжении данного периода ремесленники достигли такого уровня мастерства, к которому не сумели приблизиться ни те, кто жил раньше, ни их потомки, изготавливавшие керамические сосуды на протяжении всей долгой истории Месопотамии. Халафская керамика сделана без применения гончарного круга из качественной красно-коричневой глины, в процессе обжига она полировалась. Стенки сосудов, как правило, очень тонкие, а их форма весьма разнообразна (причем имеется целый ряд изделий, которым мастер придал довольно смелую форму). Археологами были обнаружены округлые горшки с большими конусообразными горлышками, приземистые кувшины с выгнутым наружу венчиком, чаши, в том числе с ножкой, большие и глубокие «сливочники», с килевидным и угловатым профилем. Украшающим их орнаментам, возможно, не хватает движения, так хорошо переданного на самаррской керамике, но они обладают прекрасной формой, очень хорошо сделаны, и их внешний вид может доставить зрителю не меньше удовольствия, чем облик знаменитых персидских ковров. На кремовую или персикового цвета поверхность ангоба наносился плотный орнамент сначала черного и красного цвета, затем – черный, красный и белый, покрывавший большую часть сосуда. Чаще всего встречаются треугольники, квадраты, «галочки», кресты, дуги и маленькие круги, хотя на керамике присутствуют и изображения цветов, сидящих птиц и припадающих к земле газелей. Наиболее характерными из всех орнаментов являются изображения двойного топора, мальтийский крест, имевший, очевидно, религиозное значение, и букраний , стилизованная голова быка.