Виктор Комаров - Занимательная астрофизика

Чем же в этом плане — так сказать, «по большому счету» — привлекает изучение Вселенной современного исследователя?

Во-первых, тем, что в этой бесконечно разнообразной лаборатории, созданной природой, мы можем изучать такие физические процессы, состояния материи, Источники энергии, которые нельзя воспроизвести и исследовать в земных условиях. Вселенная все в большей и большей степени становится лабораторией современной физики — науки, которая является основой научно-технического прогресса.

А во-вторых, в последние годы, в особенности в связи в освоением космоса, мы стали все яснее и отчетливее понимать, что средой нашего обитания является не только непосредственно планета Земля и даже не только Солнечная система, но по сути дела вся наша Вселенная!

Это значит, что чрезвычайно важное значение для существования и сознательной деятельности человечества имеет изучение космических процессов, тех изменений, которые совершаются во Вселенной, тех физических явлений, которые в ней происходят. Земную среду нашего обитания изучают такие науки, как география, геофизика, геология, экология. Астрофизика становится наукой о космическойсреде нашего обитания.

Критическая ситуация, как нередко бывает в жизни, возникла до ужаса просто и нелепо…

— А теперь сфотографируй меня здесь, Стен! — весело прокричала Глен и легко взбежала на причудливо изогнутый ажурный мостик, переброшенный через узкую щель каньона.

Внизу, в головокружительной глубине, крутясь и пенясь, несся стремительный горный поток.

Глен тряхнула головой, отбросив на спину волну золотистых волос и, улыбаясь, облокотилась на перила.

— Ну…

Фостер поймал ее в прямоугольник видоискателя и приготовился нажать спуск.

Он знал, что произойдет через мгновение…

Глухой треск. Прогнившие перила не выдержали.

— Глен! — в ужасе закричал Стенли Фостер.

Но было поздно. Теряя равновесие и цепляясь за рассыпающиеся перила, Глен закачалась над пропастью.

Выпустив из рук фотоаппарат, Стенли в два прыжка взлетел на мостик и успел ухватиться за изогнувшуюся полированную рейку в тот самый момент, когда она готова была оторваться от последнего крепления. Мышцы его, ощутив тяжесть, мгновенно напряглись. Там, внизу, над пустотой, ухватившись обеими руками за другой конец рейки, беспомощно висела Глен.

— Держись, Глен… — прохрипел Стенли, осторожно подтягивая к себе рейку вместе с девушкой. — Держись…

Он видел, как ее руки медленно скользят по полированной поверхности. Только бы успеть…

Стенли знал, что не успеет!

Продолжая подтягивать рейку одной рукой, он перегнулся через край настила и попытался дотянуться до Глен. Ему не хватило каких-нибудь сантиметров…

Пальцы Глен соскользнули к самому концу рейки. Торопясь, Стенли рванул рейку к себе, и его рука почти коснулась руки Глен. Отчаянным усилием девушка попыталась подтянуться ему навстречу, но рейка вырвалась у нее из рук, и Глен с пронзительным криком унеслась в бездну…

Словно вдогонку, с дерева, низко нависшего над мостиком, сорвался большой, рано пожелтевший лист. Плавно кружась в застывшем полуденном воздухе, он коснулся мостика, проскользнул под сохранившейся частью перил и, на мгновение неподвижно повиснув над пропастью, ринулся вниз, видимо, попав в нисходящий поток воздуха.

С трудом удержав равновесие на покачнувшемся настиле, Фостер мгновенно выпрямился, продолжая держать в руках ненужную теперь рейку. В его ушах все еще звучал последний крик Глен.

Он слышал этот крик в четвертый раз…

А день начинался чудесно. После недели нудных дождей впервые появилось солнце, и они с Глен забыли о недавней ссоре.

Между ними нередко вспыхивали споры об отвлеченных предметах, незаметно переходившие, к неудовольствию Стенли, в обсуждение их собственных отношений, что почти всегда оканчивалось взаимными обидами.

— Не могу понять, — сказала Глен, — зачем это нужно — поворачивать вспять время?

— Люди многое бы отдали, чтобы прожить минувший день еще раз и не повторять ошибок, которые они совершили.

Глен с сомнением покачала головой:

— Нет… От человека мало что зависит. У каждого свой путь, и он должен по нему пройти…

— Ты веришь в судьбу?

— Свою судьбу я, во всяком случае, знаю… Томиться в одиночестве, пока ты дни и ночи проводишь в своей лаборатории.

— Ведь ты знаешь, на какую идею я натолкнулся!

— Но уходят месяцы и годы, — грустно заметила Глен, — и не вернуть их никаким хроноскопом.

— Потерпи, — мягко сказал Стенли. — Осталось совсем немного… Пойми — это мой долг перед людьми…

Это было вчера… А сегодня утром, когда Глен еще спала, Стенли удалось справиться с последним препятствием. Он закончил монтаж и теперь мог позволить себе передышку.

Правда, сделан был только самый первый шаг: построенный Фостером вариант хроноскопа позволял возвращаться в прошлое всего на какие-нибудь два часа… Но преграда, веками казавшаяся совершенно неприступной, наконец, была преодолена.

Глен предложила провести этот день в Шаленском парке…

Оставив машину у подножья горы, они вскарабкались по узкой тропинке на верхнюю террасу, и тут Глен захотелось сфотографироваться. А потом этот роковой мостик…

Несколько мгновений Стенли стоял, оглушенный случившимся, ничего не видя вокруг. Потом его пронзила мысль, которая неизбежно является каждому, кто стал свидетелем или жертвой несчастного случая: ведь этого могло и, не быть. Если бы вернуть назад всего несколько минут и проявить совсем немного осмотрительности и осторожности…

Стенли вздрогнул. Для всех остальных людей, живших на Земле, подобные сожаления бывают, увы, запоздалыми. Но у него… у него был хроноскоп!

Еще не успев ничего обдумать, Фостер, скользя по усыпанной сосновыми иглами крутой тропинке и обдирая руки о колючий кустарник, помчался к оставленной внизу машине.

Прежде всего — успеть! Сюда они с Глен добирались часа полтора. Не меньше пятнадцати минут понадобится на то, чтобы аппаратура вошла в режим; Сейчас около полудня…

Значит, он во что бы то ни стало должен попасть в лабораторию не позже половины второго. И то времени останется в обрез, ведь необходимо сдвинуть его вспять настолько, чтобы захватить момент, предшествовавший несчастью. А подвластны Стенли всего два часа…

Вскочив в машину, он чуть ли не с места дал полный газ. Вообще Стенли не любил слишком быстрой езды, и по этому поводу у него тоже нередко возникали споры с подвижной, экспансивной Глен. Но сейчас он развил бешеную скорость, выжимая из машины все, что было возможно…