Зигмунд Фрейд - Очерк истории психоанализа

для выяснения соотношений психогенетических симптомов и заболеваний, но что «глубинная психология» открывает часть той психологии, которую только предстоит создать и которая необходима врачу для правильного понимания и рационального лечения его больных, и думаю даже, что в своей шизофрении я сделал, хотя и очень незначительный, шаг вперед к этому пониманию. Первые два утверждения, несомненно, правильны, последнее может быть и ошибочно». Так как под «глубинной психологией» разумеется не что иное, как психоанализ, то мы удовлетворимся пока этим признанием.

Спустя два года после первого состоялся второй частный конгресс психоаналитиков, на этот раз в Нюрнберге (март 1910 г.) За этот промежуток времени под впечатлением того приема, который оказан был психоанализу в Америке, всевозрастающего враждебного отношения к нему в немецких странах и неожиданного усиления психоанализа вследствие присоединения цюрихской школы у меня возникло намерение, которое при содействии моего друга S. Ferenczi я и привел в исполнение на втором конгрессе. Я решил организовать психоаналитическое движение, перенести центр его в Цюрих и поставить во главе человека, который позаботился бы о его будущем. Так как учреждение это вызвало среди сторонников анализа много разногласий, я хочу подробнее изложить мои мотивы. И я надеюсь тогда на оправдание, даже если бы оказалось, что я, действительно, не сделал ничего разумного. Я считал, что связь с Веной молодому движению не в пользу, а во вред. Центр вроде Цюриха, сердца Европы, где академический преподаватель дал психоанализу доступ в свой институт, сулил мне куда больше надежд. Далее, я полагал, что второй помехой является моя личность, оценка которой слишком спуталась из-за партийной ненависти и пристрастия; то меня сравнивали с Дарвином, Кеплером, то ругали паралитиком. Я хотел поэтому отодвинуть себя на второй план так же, как и тот город, где возник психоанализ. К тому же я уже не был молодым, видел перед собой долгий путь и мне было тяжело, что на мою долю в таком возрасте выпала обязанность быть вождем. Но ведь должен же быть кто-нибудь вождем, думал я. Я слишком хорошо узнал, какие заблуждения подстерегают каждого, кто стал бы заниматься анализом, и надеялся, что можно избегнуть многих заблуждений, если установить какой-нибудь авторитет, готовый давать советы и наставления. Такого рода авторитетом, прежде всего, обладал я, вследствие незаменимых преимуществ почти пятнадцатилетнего опыта. Мне было поэтому важно передать эту авторитетную роль более молодому человеку, который, после моей смерти, разумеется, стал бы моим заместителем. Таковым мог быть только К. G. Jung, так как Bleuler приходился мне ровесником, в пользу же Jung'a говорили его выдающееся дарование и уже внесенные им вклады в анализ, его независимое положение и впечатление уверенной в себе силы, которая производила его личность. К тому же он готов был вступить со мной в дружеские отношения и отказался ради меня от расовых предрассудков, которыми раньше он был заражен. Я и не подозревал тогда, как неудачен был этот выбор при всех его выгодах, что он упал на человека, который, не будучи способен подчиняться чьему бы то ни было авторитету, меньше всего мог сам стать авторитетом и энергия которого ушла на беспощадное преследование своих же собственных интересов.

Я считал необходимой форму официального общества, так как опасался, что психоанализом, как только он станет популярным, станут злоупотреблять. Должна же быть инстанция, правомочная объявить: со всей этой бессмыслицей анализ не имеет ничего общего, это не психоанализ. На заседаниях местных групп, из которых образовалось интернациональное общество, должны были учить, как вести анализ, врачи должны были совершенствоваться, и за деятельность их могла быть дана своего рода гарантия. Мне казалось также желательным, чтобы сторонники психоанализа сходились для дружеского общения и взаимной поддержки, после того как официальная наука предала анафеме и объявила бойкот врачам и учреждениям, применявшим его.

Основанием «Интернационального психоаналитического общества» я хотел достичь именно этого и ничего другого. Но это, должно быть, оказалось больше того, что было возможно. Подобно тому, как моим противникам пришлось убедиться в невозможности остановить новое движение, так и мне предстояло убедиться в том, что его не удастся вести по тому пути, который я для него нарисовал. Сделанное Ferenczi предложение было принято. Jung, избранный председателем, сделал Riklin'a своим секретарем; решено было так же издавать журнал, который связал бы центральный орган с местными группами. Цель общества была следующая: разработка и поощрение основанной Freud'ом психоаналитической науки как в чистой психологии, так и в приложении к медицине и к гуманитарным наукам; взаимная поддержка членов в стремлениях приобретать и распространять психоаналитические знания. Проект встретил со стороны венцев сильное возражение. Adler в страстном возбуждении высказал опасение, что тут имеется в виду цензура и ограничение научной свободы. Затем венцы уступили, после того как провели постановление, что центральный орган общества будет не в Цюрихе, а там, где будет жить избранный на два года председатель.

На самом конгрессе сконструировались три местных группы: берлинская, под председательством Abraham'a, цюрихская, которой пришлось уступить своего руководителя центральному управлению общества, и венская, ведение которой я предоставил Adler'y.

Четвертую группу, в Будапеште, можно было создать лишь позднее. Bleuler'y помешала болезнь быть на конгрессе, но позднее он высказал принципиальное соображение против вступления в Общество, и хотя, после личного объяснения со мной, согласился на это, однако через некоторое время вследствие недоразумений в Цюрихе снова вышел из него. Тем самым была порвана связь между цюрихской местной группой и лечебным заведением Burgh?1zli.

Следствием Нюрнбергского конгресса было также основание журнала «Zentralblatt f?r Psychoanalyse», для которого объединились Adler и Stekel. Первоначально этот журнал был создан для оппозиции и с тем, чтобы вернуть Вене гегемонию, находившуюся в опасности вследствие избрания Jung'a. Но когда оба лица, предпринявшие издание журнала, затрудняясь найти издателя, убедили меня в своих мирных намерениях и, как доказательство своего образа мыслей, предоставили мне право veto, я взял издательство на себя и стал ревностно сотрудничать в новом органе, первый номер которого появился в сентябре 1910 г.

Продолжаю историю психоаналитических конгрессов. Третий конгресс состоялся в сентябре 1911 г. в