Андре Кукла - Ментальные ловушки

Но это всего лишь предварительное наблюдение. Рано или поздно каждая ментальная ловушка, в которую мы попадаем в своей повседневной жизни, выплывает на поверхность, пока мы просто сидим и наблюдаем за своими мыслями. А поскольку мы временно отбросили все наши противоборствующие интересы, то можем быть очень зоркими наблюдателями. Наблюдение за мыслями особенно полезно для того, чтобы научиться выявлять мгновенные провалы в ту или иную ментальную западню, которые слишком мимолетны, чтобы мы смогли заметить их в суете наших обычных дел. Однако не следует думать, что наблюдение за мыслью делает излишним изучение нашей повседневной жизни. Мы попадаем в более значительные и длительные ловушки, стоящие нам часов, дней и даже лет нашей жизни, только когда погружены в поток насущных жизненных дел и проблем. Но и в этой ситуации обостренная чувствительность, которую дают упражнения по слежению за мыслью, значительно повышает качество наших наблюдений над собой.

Пятнадцать-двадцать минут ежедневных наблюдений за мыслью довольно быстро позволяют сделать удивительные открытия о том, как работают наши ментальные механизмы. Начинающему наблюдателю может показаться, что такое слежение за мыслью весьма непростая задача. На самом деле ничего не может быть проще. Однако в начале наблюдений за мыслями мы действительно почти не наблюдаем то, что собирались наблюдать. Вместо этого мы пытаемся контролировать течение мысли - заставлять ее течь в том или ином направлении, а то и просто подавлять. Конечно же, мы не можем одновременно и контролировать наши мысли, и спокойно наблюдать, как они возникают сами по себе. Попытка следовать такой внутренне противоречивой программе приводит к растущему напряжению. Именно по этой причине описанное упражнение и кажется таким трудным.

Все так и должно быть. Ведь именно в тот момент, когда мы оставляем наблюдение за мыслями и начинаем контролировать их движение, мы и попадаем в ловушку. Ментальные ловушки не возникают просто так в зоне наших наблюдений - сами по себе, среди других, «неловушечных» мыслей. Мы сами создаем их. Когда мы заняты наблюдением за мыслью, каждое волевое вмешательство в их течение - ментальная «работа» или любая другая задача - является ловушкой. Строго говоря, ловушки появляются не в процессе наблюдения за мыслью, а именно тогда, когда мы перестаем следовать инструкциям.

Речь вовсе не о том, что мы никогда не должны контролировать наши мысли. Вовсе нет. Мы даже рассматривали упражнения по улучшению контроля, когда обсуждали ловушку разделения. Но мы должны научиться и тому, как отказаться от контроля, когда это необходимо сделать. Если мы решили понаблюдать за течением мысли, контроль бесполезен по определению. В такой ситуации любая попытка контроля - это избыточное умственное напряжение или, что то же самое, ловушка. Именно это делает наблюдение за мыслями столь полезным и поучительным упражнением: когда не нужно делать вообще ничего, мы с особенной ясностью видим, как разными способами все-таки умудряемся придумывать работу для себя.

Посмотрим, как простейшая из ловушек - упорство - возникает в процессе наблюдения за мыслями. Начав упражнение, мы сначала видим, как мысли появляются и исчезают сами по се-бе - так, как и требуется. Мы осознаем, что часы тикают. Какая-нибудь сцена из прошлого пролетает перед нашим мысленным взором. Чешется нос. И все, не более того. Идеи и ощущения такого рода появляются и исчезают, не оставляя ни следа, как птицы, летящие в безоблачном небе. Они самодостаточны - в том смысле, что не нуждаются ни в каком дальнейшем обдумывании. Но довольно скоро мы начинаем пытаться заарканить одну из этих ментальных птиц и оседлать ее. Услышав тиканье часов, мы задумываемся: а который, собственно, час? Наблюдая сцену из прошлого, задаемся вопросом: а так ли оно происходило на самом деле? И немедленно приступаем к работе над проблемой. Задача, которую мы ставим перед собой, может быть абсолютно бессодержательной - в наших мыслях мелькнула Белоснежка, и теперь мы стараемся вспомнить имена всех семи гномов. Теперь качество нашего ментального процесса кардинально меняется. Мы вмешиваемся в течение мыслей со своей собственной конкретной целью. Мы уже не наблюдаем за мыслью.

Конечно, мы можем предпочесть выяснять, который час, или реконструировать прошлое, или вспомнить имена гномов - вместо наблюдения за течением мыслей. Но предположим, что мы вовсе не хотим считать гномов - мы действительно хотим наблюдать за мыслью. Предположим, что нам совершенно ясно, что лучше вообще отказаться от затеи с гномами. Однако, единожды начав этот «гномовский» проект, мы ощущаем, что просто должны довести его до конца. Вспомнив пять имен, мы вряд ли сумеем вернуться к нашему упражнению, не восстановив в памяти имена оставшихся двух гномов. Иначе говоря, нам трудно не упорствовать. Мы-то намеревались просто сидеть и просматривать как в кино прихотливое течение наших мыслей, а вместо этого упорно перебираем в уме весь набор возможных имен персонажей диснеевского фильма.

Предметы и темы, на которых мы застреваем, наблюдая течение мысли, не всегда безоговорочно бессмысленны. Нередко мы начинаем думать о проблемах, имеющих существенное значение для нашей жизни, несмотря на то что эти проблемы можно было бы спокойно отложить до тех пор, пока не кончится сеанс наблюдения за мыслью. В данном случае мы попадаем в ловушку опережения. Мы выделяем для себя время, когда предполагаем заниматься только наблюдением за своими мыслями, и ничем другим; стираем с ментальной доски записи обо всех насущных и горящих делах; еще раз убеждаемся, что ни одна из наших жизненных проблем не пострадает от задержки в четверть часа, - и затем мы начинаем. Но очень скоро одна из этих будущих проблем завладевает нашим вниманием. Мы принимаемся думать об ужине, который предстоит приготовить сегодня, или о рабочих делах, с которыми нам придется столкнуться в течение месяца, или о прекрасном отпуске, в который мы когда-нибудь все-таки выберемся. У нас нет ни малейшего сомнения относительно того, что мы ничего не выигрываем, занимаясь всеми этими проблемами сейчас, посреди нашего упражнения, а не пятнадцатью минутами позже. И тем не менее мы делаем это.

В приведенных выше примерах упорства и опережения содержание нашего оказавшегося в западне мышления неотличимо от того, что можно наблюдать ежедневно. Единственная разница в том, что сейчас мы скорее способны увидеть ловушку - уже хотя бы потому, что ничем другим не заняты. Теперь мы натуралисты, укрывшиеся в кустах с биноклем в руках. Если мы будем ждать с надлежащим терпением, то все ловушки повседневной жизни рано или поздно появятся. Мы будем упорствовать, опережать события, погружаться в реверсию, вспоминая прошлые неудачи, формулировать свое отношение к делам, не имеющим к нам никакого отношения, бешено ускоряться, торопясь сделать выводы, которые совершенно не требуют такой спешки… В повседневной жизни на бегу нам удается разве что боковым зрением заметить всех этих диковинных зверей - потому что у нас всегда есть более важные задачи. Но когда мы занимаемся наблюдением за мыслью, то можем неспешно и внимательно изучать их удивительные характеры.