Андреа Боттлингер - Герои книг на приеме у психотерапевта [Прогулки с врачом по страницам литературных произведений]

С другой стороны, появился Ланселот, и она почувствовала себя ценной. Это то, чего не мог дать Артур. Неблагоприятный любовный треугольник возник скорее потому, что Ланселот также был лучшим другом и лучшим рыцарем Артура. Вмешательство Ланселота в брак короля представлялось тому угрозой из-за неустойчивого характера. Артур рос без родителей, а значит, еще ребенком узнал, что такое быть отвергнутым. У него не было здоровых отношений с матерью. Женщины всегда оставались для него чем-то абстрактным, поскольку его воспитывали мужчины. Попытка создать нормальную семью оказалась провальной. Но, по крайней мере, Артур знал, как общаться с мужчинами. Он окружил себя героями, которые восхищались им и восславляли его как лидера. И его настоящей любовью был Ланселот. Эта дружба давала Артуру чувство стабильности, то, чего ему всю жизнь не хватало. Гвиневра в общем-то была не важна, это подтверждается тем, что муж даже не планировал освобождать ее, когда ее увезли. Исчезни она, это не стало бы проблемой для Артура. К тому же у них не было детей, и, возможно, он стал бы свободен для новых отношений, в которых у него родился бы наследник. А вот потерять из-за Гвиневры лучшего друга – настоящая трагедия. Поэтому королеву планируют казнить за измену: когда ее больше не будет, Ланселот непременно вернется к Артуру с раскаянием. И вот несчастье: Ланселот сам делает выбор и предпочитает Артуру Гвиневру!

С современной точки зрения Ланселот, разумеется, принимает правильное решение, спасая женщину от смерти и осуждая своего властителя. Сегодня мы оценим этот поступок, а вот во времена создания легенд об Артуре он казался возмутительным. От рыцарей требовали слепой верности, а Ланселот предал Артура сразу и как друга, и как короля.

То, что это станет началом конца, было ожидаемо. У Артура ничего не осталось, он разочарован и впадает в тяжелую депрессию: будучи в детстве брошенным родителями и раз за разом обманываемым наставником, он не смог выработать в себе достаточную устойчивость к ударам судьбы.

На самом деле настоящая жертва в легенде – Гвиневра. Как и многие женщины той эпохи, она становится игрушкой мужской брачной политики и женой мужчины, неспособного к построению отношений. Неизвестно, кто причина бездетности, она или Артур, который психически или физически был не в состоянии исполнять супружеские обязанности, а возможно, был гомосексуален (лишь в значительно более поздней версии легенды у него появляется сын от сводной сестры). Таким образом, Гвиневра не может самоутвердиться как женщина – до тех пор, пока не появляется Ланселот и не начинает за ней ухаживать. Рыцарь, воспитанный без отца одинокой Владычицей Озера, знал, чего хотят женщины (с мужчинами было хуже, иначе он не обидел бы бедного Артура так сильно, заведя роман с его женой).

У Ланселота и Гвиневры могли быть вполне нормальные отношения, если бы ее не угораздило выйти замуж за Артура и изменить ему именно с его лучшим другом (и, возможно, тайным объектом любви). Выбери она, например, сэра Гавейна – вероятно, последствий бы и не было, потому что легкомысленный Гавейн сам славился многочисленными любовными похождениями и мог бы элегантно все обставить. Но, к сожалению, совершенно нормальной и здоровой Гвиневре нужна была вовсе не любовная интрижка. Она мечтала быть любимой – и это ее единственный грех, который, однако, в Средние века, когда женщины имели право только на материнство, но не на любовь, не прощался. И уж тем более – монахами, которые создавали копии легенды.

Неслучайно именно сэр Ланселот играет выдающуюся роль в артуровских легендах: он единственный, кто по-настоящему воплощает идеалы Круглого стола и может строить здоровые отношения с женщинами. Как уже упоминалось, он вырос без отца у очень независимой женщины, которая показала ему, что женщины могут быть сильными личностями. Ланселот и в Гвиневре увидел сильную сторону, которой Артур всегда пренебрегал. По-видимому, бедный рыцарь не догадывался, что Артур нуждается в нем, возможно, даже больше, чем просто в друге. Независимо от того, был ли король гомосексуален, в Ланселоте он видел важную психологическую опору, того, чья безоговорочная преданность не просто желательна, но необходима.

Поведение Ланселота объясняется тем, что в детстве он наблюдал только женскую точку зрения. Это сделало его чутким другом, но ему были незнакомы проблемы брошенного мужчины: Артура он видел кем-то подобным себе, а не маленьким мальчиком, который цепляется за стабильность. Артур, король и воин, казался Ланселоту сильной личностью, с которой следует брать пример ему самому, а не наоборот. Таким образом, в отношениях между Ланселотом и Артуром мы видим недопонимание, которое обычно заметно разве что в старых супружеских парах: люди говорят на разных языках и не замечают потребностей партнера. Этот невидимый конфликт существовал с самого начала, но Гвиневра стала катализатором для его проявления. Тогда рыцарю пришлось принять решение, и он человечно выбрал ту, кто, по его мнению, нуждается в нем больше, – отправленную Артуром на костер королеву, ведь она без помощи Ланселота погибла бы. Из-за своей жестокой ревности, которую Артур, естественно, всячески оправдывает и считает неизбежным злом, он в конечном итоге теряет все. Потому что Ланселот, умеющий ценить женщин, никогда не последует за тем, кто их уничтожает.

Таким образом, маски сброшены: идеал братства Круглого стола рушится. Прочие второстепенные персонажи, такие как Моргана или Мордред, больше не нужны: они лишь дополнительные фигуры, отвлекавшие от настоящего конфликта и помогавшие скрыть гомосексуальный оттенок в отношении Артура к Ланселоту (тогда гомосексуальность еще считалась преступлением, достойным смерти).

Что же, история ордена Круглого стола могла быть совсем другой. Здесь встает вопрос: а мог ли Артур создать его без своего идеала, Ланселота? Как бы король использовал силу и влияние, если бы осознавал, что страдает эмоциональным дефицитом и расстройством привязанности? Прежде всего, он, вероятно, не женился бы на Гвиневре. Мерлин понимал это с самого начала, но старому волшебнику не хватило слов, чтобы сказать все прямо и четко. Умей Мерлин находить верные слова, возможно, Артур и вовсе вырос бы с родителями. Он наблюдал бы семейные отношения в детстве и научился обращению с мужчинами и женщинами, наблюдая за матерью и отцом и общаясь с ними. А женись он все-таки на Гвиневре, знал бы на примере своей матери, к чему должен приспособиться, когда будет жить с женщиной. Может быть, в нем не развилась бы и подавляемая гомосексуальность, потому что ему не нужно было проецировать всю свою любовь и привязанность на идеализированного Ланселота. А стань он для королевы нормальным мужем, у Ланселота не было бы шансов так сильно заинтересовать ее, обделенную мужским вниманием. Даже будучи бездетной королевой, Гвиневра могла бы сохранить лицо, если бы Артур передал ей разумные задачи: возможно, она могла бы руководить благотворительными учреждениями или взять на попечение сироту.