Мелисса Кацулис - Тайная жизнь мужей. Все, что вам нужно знать о своем главном мужчине

Стресс на работе и в транспорте чаще всего является причиной трений в любовных отношениях. И хотя жалобы на перелеты вокруг света на личном самолете, после которых хочется бросить партнера, кажутся надуманными, на самом деле в реальном браке могут стать серьезной проблемой.

Во-первых, это необходимость ежедневно тратить время на работу (не считая длительных командировок). Каждое утро, находясь по часу в машине или в поезде, муж, образно выражаясь, отдаляется от домашнего очага. Ко времени прибытия в офис ореол брачного ложа (или комнаты для гостей) меркнет, и супруг превращается в того, кем приходится быть с девяти до пяти. Этот «кто-то» не звонит жене по десять раз в день «просто потому что» (или у нее проблемы и нужна поддержка); ему приходится участвовать в обсуждении неинтересных вопросов и есть и пить то, что не нравится. Может статься, что на коллег он имеет больше влияния, чем на членов семьи. А поскольку так много времени проводится вне дома, неудивительно, что это другое место понемногу начинает вносить коррективы в его личность. Обстановка на работе всегда довольно оживленная, в особенности если предусмотрены командировки, командная работа над особыми проектами и активное взаимодействие с коллегами. Кто-то даже покупает особые кружки для офисного чаепития с надписями «работай, женушка» или «работай, муженек».

Труд не просто позволяет мужу ощутить себя в другом качестве; таким образом он реализовывает желание обеспечивать семью. И только так чувствует, что достойно справляется с ролью женатого человека. При таком раскладе, само собой, тестостерон и мозги начинают слать друг другу слишком много сообщений, что приводит к путанице: по-мужски ли это – так сильно любить работу, чтобы трахать секретаршу? Э-э-э…

Рассмотрим несколько примеров из личной жизни тех, чью работу я считаю худшей на свете: политиков. Однажды я ехала в такси с человеком, работавшим в парламенте. Было пять утра, а ту долгую ночь я провела в окружении мужчин, громко обсуждающих политику, приводя в подтверждение своих слов разные мачистские доводы.

Когда над Темзой забрезжил рассвет, у попутчика зазвонил телефон. По тому, как сдержанно и заботливо он говорил, я сделала вывод, что звонила супруга. Извинившись несколько раз, он спросил: «Но ведь воды не отошли, правда?»

Я на мгновение задумалась, правильно ли определила его в любящие семьянины – или же, напротив, он был образцом худшего мужа на свете? Потом поняла, что он просто запутался, где же его настоящая семья и дом.

Мне довелось наблюдать это явление в непосредственной близости, когда я шесть месяцев участвовала в организации предвыборной кампании в США. Там были десятки людей всех возрастов, которые на некоторое время отодвинули личную жизнь на второй план, чтобы добиться победы своего кандидата. Они оставили родных, друзей, работу, перебрались в дешевые съемные квартиры и ночами напролет принимали телефонные звонки и писали речи в надежде изменить мир. Вместе ездили в командировки и ходили в местные бары после работы – в общем, вели очень насыщенную жизнь, совсем как настоящая семья. Многие завели интрижку на стороне, а кто-то нашел друзей, связи с которыми не ослабли даже через двадцать лет. Люди, работавшие над кампанией, стали близки – как это часто случается с актерами, работающими на одной съемочной площадке. А потом, когда кандидат проиграл и все вернулись домой, последовало несколько довольно болезненных потерь.

Этот опыт помог мне понять, почему политики так часто вступают в легкомысленные любовные связи. Со стороны кажется, что всему причиной власть, и в классической ситуации, когда возникает интрижка между членом парламента и его персональным ассистентом, это, безусловно, основной фактор. Но помимо него в игре замешаны другие, и в первую очередь весьма важное ощущение, что тебя понимают и принимают, как в идеальной семье, которая, как нам кажется, осталась с нами в детских воспоминаниях и которую так хочется воспроизвести. Учитывая, как часто работа политика разлучает его с супругой и детьми, неудивительно, что дом, где остались недовольная и одинокая жена и далекие дети, начинает казаться менее уютным, чем офис, где сверхурочные часы и командировки в последний момент не только принимаются, но и воспринимаются как большая честь. А если добавить «высокую цель» по спасению мира, то ежедневная смена подгузников и глажка и вовсе начинают казаться совершенно бессмысленным занятием. К великой досаде многих жен, при должном умении почти любую работу можно представить как жизненно важный элемент, без которого Земля не сможет вращаться вокруг своей оси.

Я попросила ветерана британского парламента подтвердить мои догадки и вот что услышала:

«Теперь мы не так часто засиживаемся до полуночи, а пьем и того меньше. Но думаю, вы правы в том, что водоворот политической жизни вытесняет все прочие отношения. Когда ты в парламенте – и в особенности на конференциях, то чувствуешь себя будто бы на чемпионате по футболу. Ты вдали от дома, питаешься в столовых и ресторанах, как правило, с кем-то, редко молчишь, всю одежду носишь с собой в чемодане и каждый день приносит множество лжи, ударов исподтишка и рискованных решений арбитра. Парням нравятся такие туры, но домой они возвращаются совершенно измотанными и нередко испытывают разочарование, которое мигом улавливают жены, тут же начиная орать или замыкаться в себе, свернувшись в колючий комок, пока мужчина не будет вести себя более цивилизованно».

Я обсудила это явление и с бывшим сотрудником Белого дома:

«Работа была такой напряженной, что неизбежно вытесняла и общественную, и личную жизнь. Это замкнутое пространство, все члены которого вместе переживают одни и те же процессы, и создается некое ощущение единой всеохватывающей силы… до такой степени, что тебе кажется, будто именно на работе – настоящая жизнь и она по-настоящему важна. Полагаю, от этого-то и страдают отношения».

Что же происходит, когда муж, занимающийся политикой, наконец возвращается в настоящий дом? Насколько тяжело после высокоинтеллектуальной работы на благо государства вернуться к ежедневной уборке? На это мой респондент из Вестминстера отвечает:

«Мудрый политик посвятит себя домашним делам по двум причинам: во-первых, чтобы установить мирные отношения с женской частью дома; во-вторых, чтобы успокоить нервы или, по крайней мере, унять бешенство. Как правило, вернувшись домой в четверг, я обнаруживаю пустой холодильник, бардак на кухне и собачьи будки, нуждающиеся в уборке. Когда в конце рабочей недели прихожу домой, часа два у меня уходит, чтобы «ослабить давление» – то есть заставить мозг работать медленнее после проверки почты, совершения покупок, уборки и т. п.».