Мелисса Кацулис - Тайная жизнь мужей. Все, что вам нужно знать о своем главном мужчине

Как много узнал Одиссей о женщинах за эти годы! Всем известно, что после возращения к супруге она не сразу узнала его – и дело тут не только в возрасте, но и в романтично-сексуальном ореоле мудрости, сделавшем его другим человеком. Так молодой женатый футболист возвращается со своего первого чемпионата мира.

В «Илиаде» в основе брака – честь, а жены – не более чем военные трофеи. Ахиллес и Агамемнон получают в качестве трофеев прекрасных Брисеиду и Хрисеиду. Выбрав Хрисеиду, Агамемнон начинает торговаться с ее отцом, убеждая отдать за него дочь. Все знают, что кончилось это не очень хорошо, хотя можно возразить, что убийство доведенной до крайности женой немало поспособствовало славе царя.

Разумеется, нам нелегко понять подобные проявления патриархальной культуры, но царь Приам Троянский стал легендой в полном – современном – смысле слова. Во-первых, ему пришлось думать о том, куда девать толпы детишек. Его жена, Гекуба, была из тех сверхплодородных женщин, которые обожают детей – их было пятьдесят. Мужчина, у которого столько отпрысков, может хотя бы надеяться, что в старости о нем будет кому позаботиться. Однако один из сыновей, Парис, вместо того чтобы найти себе нормальную профессию, стал азартным игроком и развязал Троянскую войну. У Приама было ощущение (в древности это называлось «пророчество», а теперь – «дурное предчувствие»), что сын совершит нечто подобное, и он хотел покончить с малышом еще в колыбели – но не смог, ведь Парис был таким милым ребенком. Позже, когда война шла полным ходом, погиб другой – любимый сын – Гектор, а Приам стал героем эмоционально открытых мужчин по всему миру: отправился в лагерь греков, чтобы умолять Ахиллеса вернуть ему тело сына.

Старик пал на колени перед Ахиллесом и произнес невероятно сильные с эмоциональной точки зрения слова: «Мужа, убийцы детей моих, руки к устам прижимаю» [8], взывая к любви противника к собственному отцу. Оба плачут, Ахиллес берет старика за руки и дает согласие на одиннадцатидневное перемирие, чтобы Гектор получил достойное погребение.

При этом говорит: «Как ты решился, один, при судах мирмидонских явиться / Мужу пред очи, который сынов у тебя знаменитых / Многих повергнул? В груди твоей, старец, железное сердце! / Но успокойся, воссядь, Дарданион; и как мы ни грустны, / Скроем в сердца и заставим безмолвствовать горести наши. / Сердца крушительный плач ни к чему человеку не служит» [9].

Итак, греки первыми воспели и крепкую мужскую дружбу.

Не напоминает ли вам что-то юность Париса? Царственные родители, боясь, что мальчик вырастет в ужасное чудовище, бросили сына у подножия холма, где его спас некий милосердный дядька и вырастил нормального парня. Кто может – или нет – убить отца и переспать с собственной матерью? Эдип. Самый невезучий муж за всю историю человечества. Мужчина, чьи судьба, воля, сексуальное желание, сила и самосознание так перемешались, что самому Фрейду пришлось спешно разбирать чемоданы, а всем его последователям – гадать, что делать со всем барахлом, которое отец психоанализа вытащил на свет и оставил валяться на дороге, где о него мог споткнуться кто угодно.

Сама я познакомилась с историей Эдипа еще будучи студенткой благодаря фильму Пазолини «Царь Эдип» – и тут же представила на месте всех персонажей сексуальных итальянцев с намасленными волосами и подведенными глазами. Теперь, спустя много лет, родив сына и узнав о психоанализе, я понимаю, что любовь между матерью и сыном – это хтоническая молния, которую нельзя удержать и которая мгновенно посылает мозгу сигнал опасности, как только мальчик становится мужчиной и пытается полюбить кого-то, кроме мамы. Если ему повезет, он станет отцом, который потеряет жену, уступив ее своему сыну. Драма!

Но когда на самом деле появился институт брака в той современной форме, которую мы знаем? Если бы мы судили только по полотнам «Русская свадьба» Шагала или «Деревенская свадьба» Самуэля Филдса, то брак прошлого казался бы веселым и естественным союзом двух розовощеких влюбленных юнцов. Зардевшаяся невеста и ее красивый жених, держащий над ней зонтик – первый в жизни акт помощи и поддержки, – шествуют по лужайке в сопровождении гордых родителей и вереницы радостных деревенских жителей с корзинками вкусной еды и цветами. Молодожены идут навстречу новой плодородной жизни без тени беспокойства и волнения.

Разумеется, реальность для большинства мужчин и женщин была больше похожа на полотно позднего Гойи или душещипательной картины Паулы Рего.

До возмутительно недавнего времени [10]браки заключались по расчету, в корыстных целях и были физически опасными.

Патриархат был злом для обоих полов, а повседневная жизнь для мужчин до Промышленной революции была сущим кошмаром – если только они не относились к 1 % везунчиков; и даже тогда никто не был застрахован от частых болезней и потерь. Разрушительные последствия гремучего коктейля из религиозных убеждений, феодальных пережитков, безграмотности, политики милитаризма и низкого уровня здравоохранения привели к тому, что совершенно обычные мужчины были вынуждены бороться за свою жизнь и свободу, хотя борьба эта была заранее обречена на поражение. Мы знаем, что они часто вымещали злость на собственных женах и детях, – точно так же, как до них это делали отцы, деды и т. д. Для большинства мальчиков это самая настоящая трагедия, ведь они росли, не осознавая, что такое надежный очаг, теплые, здоровые отношения в семье, что такое мать, которая посвятит жизнь заботе о них. Вместо этого наблюдали, как матерей избивают, как роды разрушают их организм, как они в страхе бегут из дома; видели отцов, не имеющих другого выхода, кроме как топить горе в бутылке и вымещать отчаяние на жене. Наследие жестокости и репрессии – разрушительная наследственная болезнь общества. Не стоит также забывать: большинство браков заключалось между подростками или и вовсе детьми, что и в наше время является предпосылкой социальной катастрофы.

Посмотрим на представление о браке, которое было до самого конца двадцатого века: богатые и бедные семейства стремились как можно скорее выдать дочерей замуж, дабы повысить социальный статус и избавиться от серьезной статьи расходов. Они заключали соглашения о помолвке раньше, чем дети успевали понять, что такое супружество. Быть может, оно и к лучшему, учитывая, что для девочек брак означал секс против желания и беременность с риском для жизни и здоровья, присвоение всего имущества, а также лишение прав на детей в случае расторжения брака. Для мужей, пусть их положение и не было столь ужасающим, брак тем не менее представлял собой совершенно безрадостную перспективу.