Ольга Валяева - Предназначение быть мамой

Материнство не ограничено рабочим днем. Ты и ночью не спишь, и утром встаешь раньше всех. И в течение дня тебе нужно быть в тонусе, особенно если ребенок маленький — чтобы никуда не залез, не поранился, лишнего не съел, не покалечился. Легко ли жить в таком включенном режиме 24 часа в сутки семь дней в неделю? Конечно, нет. На работе есть и выходные, и отпуск, и рабочий день длится восемь часов, а не в три раза больше. Да и ответственность на работе все-таки ниже. Не за жизни людей же ты там отвечаешь (если ты, конечно, не врач).

Вот и получается, что декрет для Маши — более сильная эмоциональная и физическая нагрузка. Одно вечное состояние «боевой готовности» чего стоит! В офисе-то можно иногда и незаметно подремать, и с работы раньше убежать, если повезет.

Да, мало того что он не благодарит Машу, если она хоть что-то сделала. Он еще и нападает, если она хоть чего-то не сделала — или сделала не так. И не понимает, что ей упреки слышать больно и обидно. Он и правда недоумевает: она же вроде бы сидит дома. Только разве ж она присела за день хоть пару раз? Да, эти претензии часто вбивают между супругами клин, они перестают друг друга слышать, обижаются, злятся. Вместо того чтобы учиться общаться, договариваться, объяснять друг другу то, что понять трудно, — ругаются. И да, ругаться ведь проще, чем тому же самому мужу объяснить, что именно делала и от чего устала. Обижаться проще, чем учиться строить диалог. А какой навык полезнее? В декрете есть все шансы им овладеть.

Многие женщины в декрете выглядят ужасно. Халаты, спортивные штаны, на голове — гулька. Забыть расчесаться, помыть голову, нанести крем — это в порядке вещей. Сюда же можно отнести лишний вес после родов, который вроде как и мешает, но, с другой стороны, пока и не очень. Зато едва Маша решит выйти на работу, она тут же начнет себя приводить в божеский вид. И похудеет, и гардероб обновит, и снова достанет тушь, и вспомнит, куда наносят помаду. Потому как теперь есть для кого стараться. А дома — все равно никто не поймет, не заметит и не оценит. Почему-то нам кажется, что нашим детям и мужу все равно, как мы выглядим. Почему это?

Да, таково влияние гормонов. Во время беременности, кормления грудью мы становимся медлительнее, туго соображаем, все забываем. И декрет этот эффект продлевает: нам нет необходимости пытаться собраться в кучу, и мы так и живем. Кто-то считает, что мы «тупеем», кто-то — что мы утрачиваем свои позиции на рынке труда, кто-то — что мы отстаем от времени. Я предпочитаю видеть в этом паузу, передышку и новые возможности. Например, чтобы перестать жить головой и начать открывать свое сердце. Но это же очень трудно — жить сердцем. Поэтому и существует культ ума в современном обществе.

Общество по большому счету сейчас не считает женщину в декрете — человеком. Если она находится в декрете до года ребенка — это еще куда ни шло, а если дольше? То ее назовут и «иждивенкой», и «курицей» и начнут пугать уходом из семьи мужа. Это не принято. Это не престижно. Это не важно. Есть другие занятия, которые социум считает «стоящими».

Считается, что декрет — это неквалифицированный труд, с которым справится кто угодно. Помыть, покормить, погулять. Но правда ли — кто угодно? И что, если мы будем все перечисленное делать механистично, как на конвейере? Неужели у ребенка нет души и ему совершенно не важно, с каким настроением его моют и кормят? И правда ли, что не нужна никакая особая квалификация для матери в декрете?

Отношение современного общества к материнству заметно и в том, что работа наша не оплачивается. Существуют единовременные выплаты после родов, есть мизерные ежемесячные пособия, не сопоставимые с прежними доходами женщины. Во многих развитых странах декрет для женщины — это вообще три месяца максимум. А потом — ничего не платят, рабочее место теряется, поэтому приходится детей отдавать в ясли. То есть женщина ценна лишь тогда, когда она работает. В остальных случаях — она не только неинтересна, но еще и вызывает неодобрение.

Первый декрет — это освоение новой профессии с нуля с минимальным предварительным инструктажем. Это как прыгнуть с парашютом после получасовой подготовки. Влиться нужно как можно скорее, изучить нужно тоже очень многое, жизнь меняется кардинально. Что получаем в итоге? Стресс.

Предупредить его можно, только подготовившись заранее. Причем подготовившись практически. Читать можно что угодно, а вот взаимодействовать с реальными детьми — это совсем иначе. Если девочка и девушка будет понимать, что такое воспитание детей, «изнутри», ей будет проще в декрете. Но большинство из нас выросло в маленьких семьях, а если младшие братья и сестры есть, то разница минимальна. Да и младших старшим насильно «навешивали», то есть возможности вдохновиться малышами не дали. Вот так и живем — те, кто вообще не видел малышей так близко, и те, кому заботой над малышами все собственное детство испортили. И мучаемся в декрете.

«Разве нужно много ума, чтобы менять памперсы?» Примерно так говорят о материнстве сейчас: мол, это неквалифицированный труд, это может делать, кто угодно. А вот бухгалтером стать сможет не каждая! И бухгалтер — это важно. А мать — нет. Но почему — нет? Если именно от матерей зависит то, каким мир станет завтра, когда дети вырастут? Если мать, вкладывая в своих детей, инвестирует в будущее — и не лично свое, а общее, мировое? Если именно матери формируют ценности ребенка, его отношение к себе, к миру? Разве это не важно?

Допустим, мы, матери, не будем этого делать. Нам некогда. Пусть садик и школа формируют личность члена общества. Так они такого там наформируют, что потом сами не рады будем! Пустым место в душе ребенка не останется точно. Если мы его не наполним, его наполнят друзья, улица, школа, телевизор — вариантов-то много. А ответственность за это все равно будет на нас, родителях. Потому что мы поверили, что быть матерью — это не важно. Что бухгалтерия важнее.

Часто декрет осложняется еще и тем, что в семье с рождением малыша случается миниатюрный финансовый кризис: денег становится меньше (хотя так бывает не всегда!). Работает ведь теперь только один из двух родителей, а членов семьи становится трое. То есть денег нужно уже больше, а добывать их ходит теперь только муж. Маше и ее семье нужно время, чтобы перестроиться на новые рельсы.