Ольга Валяева - Предназначение быть женщиной

Признать, что ты несчастна. Признать, что ты хочешь любить и быть любимой. Признать, что ты готова научиться зависеть от другого человека и нуждаться в нем. Ты хочешь, чтобы о тебе заботились, чтобы тебя защищали.

Может быть, твое сердце скажет: «Ты сбилась с пути. Ты карабкалась на лестницу, приставленную не к той стене. Ты сделала неверный выбор…»

Может быть, в женской силе и самодостаточности гораздо больше слабости, чем силы? И так ли это здорово, что ты сама со всем справилась?

Я когда-то прыгнула вниз с этой вершины. Хотя мне нравилось там быть. Я могла сама себя обеспечить. У меня было жилье. Я успешно реализовывала профессиональный потенциал. И многие мужчины были готовы занять место рядом.

Но однажды я поняла, что моя лестница приставлена не к той стене. Та гора, на которую я залезла, — не моя. Этим разреженным горным воздухом мне тяжело дышать. На вершине стоять — очень и очень холодно. Кроме того, на ней нет больше места. Я могла остаться там только одна.

Я видела другую женщину. Она никуда сама не карабкалась. Она поддерживала стремянку своего мужа, приставленную к горе, решение подниматься на которую они выбрали вместе. И когда он поднимался на следующий уровень, то сразу протягивал ей руку. Так они брали высоту за высотой, а ближе к вершине переходили на снаряжение для альпинистов. И она уже стояла на страховке, а он вбивал крюки и подтягивал ее.

Им не было холодно, ведь они могли согреть друг друга. Их вершина представляла собой прекрасное горное плато, где нашлось место для обоих. И когда они там стояли, их обнимало Солнце.

И я прыгнула. Я прыгнула вниз, потому что стоять на пике высокомерия было невыносимо. Мой парашют раскрылся. Практически у земли. Было сложно снова встать. Было сложно привыкнуть. Было сложно.

Но оно того стоило. И это ни с чем не сравнимое удовольствие — держать лестницу для своего мужа. Вместе, рука об руку, идти наверх. Это совсем по-другому. Позволить о себе позаботиться. Оказать поддержку родному человеку.

Быть любимой женой — это больше, чем стирка носков и приготовление ужина. Это больше, чем быт, дом, дети. Это необходимость расти и совершенствоваться, чтобы однажды, когда ему будет нужно, именно ты смогла снова чем-то помочь ему. Это постоянное развитие. Вместе.

Это и есть женское предназначение.

Теперь я — просто жена. Просто мама. Просто Женщина. Чего и вам желаю. Каждой из вас.

Я не профессиональный историк, и многое из того, чем я с вами сейчас поделюсь, — личное мнение, результат самостоятельного экскурса в историю характера русской женщины, написанную под ударами военных катаклизмов и внутриполитических ограничений, которые вынесла наша страна. Каждый из вас может добавить в эту историю что-то свое. И понять, есть ли у нас выбор и перспектива.

Товарищи, все строить БАМ!

Предлагаю начать с революции. Почему с нее? Потому что до этого, как мне кажется, многие женщины занимались тем, что рожали и воспитывали детей, вели домашнее хозяйство, носили платья. Да, образованные женщины могли работать в гос. учреждениях, но желающих это делать были единицы. В царской России был принят закон, запрещающий принимать женщин на работу во вредных производствах.

А потом мы стали «товарищами». Товарищ Иванова, товарищ Валяева. Тогда же были сняты все ограничения на заводскую работу. Женщины, стремящиеся помогать всем и вся, получив призыв от Родины-Матери позаботиться о ней, устремились к станкам, молотам и наковальням. А за станком стоять в красивом платье неудобно. Да и невыгодно заводу. А вдруг все слесари будут смотреть только на подол женской юбки, пока им, зазевавшимся, станок по пальцам не резанет?

Поэтому товарищи женщины стали носить брюки. А потом товарищи женщины стали отдавать грудных детей в ясли, чтобы выполнять свой откуда ни возьмись появившийся государственный долг. До сих пор часто слышу истории о том, как ярые представительницы пролетариата отдавали в руки нянечек трехмесячных или даже месячных малышей, чтобы выполнять планы пятилеток и идти к светлому будущему.

Таким общество стало после революции. Многие из этих правил негласно живы до сих пор. Например, кормление грудью каждые три часа. Многие ли знают, что это правило придумала не всемирная организация здравоохранения, а Надежда Крупская? У которой не было своих детей. Просто три часа — это был оптимальный временной перерыв, чтобы мама успела сходить на завод.

Сейчас уже, слава Богу, возвращается естественное кормление по требованию. Но ведь мамы и бабушки до сих пор говорят «а я тебя кормила не чаще, чем раз в три часа» или «кормить каждый час — вредно».

Осталась мода и на брюки. Просто пройдитесь по улице и посчитайте, сколько увидите женщин в юбках и сколько — в джинсах. Брюки предопределяют многое: женщине в них удобно заниматься мужским трудом. Например, таскать тяжести. Или крутить болтики. Или носиться с одной работы на другую, потеряв всякое изящество и грациозность.

А женщине, у которой маленькие дети в садике, вообще можно тащить на себе еще полмира. Потому что ее подсознательно гложет комплекс «плохой матери», что бы там Родина ни говорила. И тогда ну очень хочется заработать много денег или хотя бы на Доске Почета висеть. Чтобы голодные без материнской любви дети насытились хотя бы гордостью за тебя.

Потом была Война

Война вообще страшная штука. А выкосившая столько мужчин, — страшнее в разы. Общее количество погибших в Великой Отечественной — 26,6 миллиона людей (включая мирное население). Для сравнения, это как если бы всех до единого жителей Греции, Финляндии и Австрии просто стерло с лица земли. Представьте, сколько после войны осталось матерей-одиночек с детьми на руках. И у них не было другого выбора кроме как выживать самим и помогать выжить детям.

Нелегко пришлось и послевоенным девочкам, которые видели мамины страдания. В голове ребенка в таких ситуациях сразу включается программа лояльности маме: если мама была несчастна, я не имею права быть счастливой из любви к ней. Программа подсознательная, ведь в реальной жизни мы все декларируем, что хотим быть счастливыми. И мамы тоже всегда этого хотят.

Такова психика ребенка, таковы системные динамики. Чтобы девочка позволила себе быть счастливой, ей важно получить разрешение от мамы. Искреннее. И лучше — вслух. Потому что она — такая же, как мама. Она очень любит маму. Мама — в счастье ли, в несчастье — не может быть неправа.

Но сердце женщины, пережившей боль, блокирует это горе, чтобы выжить. Вместе с горем и болью, к сожалению, блокируются все чувства. И любовь, и радость. Так целое поколение женщин разучилось обнимать своих детей и говорить им о любви, передав эту суровую программу дальше.