Елена Золотухина - Магический мир философии

Действительно, для одних людей альтруизм способен дать жизненный смысл, а другие отнесутся к нему критически или безразлично. Для того, чтобы одушевить свою жизнь преданностью делу, надо сначала обрести такое дело, которое способно зажечь твое воображение и вызвать позитивный отклик. Если бы найти такое дело было просто, проблемы смысла жизни просто не существовало бы. То же самое относится к самоактуализции. Её пути или не обретаются вовсе, или обретаются спонтанно и в этом редко участвует рационально промысленная программа. На путях самотрансценденции ( выход за пределы интересов своего «я») возникает препятствие в виде атеистическо-нигилистического соображения «все равно все помрем», а гедонистический смысл плохо доступен людям со слабым здоровьем. То есть, сама по себе ценностная программа слаба без нашей очарованности ею, без страсти и воображения, без горячего интереса, который рождается из таинственных глубин личности. Смысл жизни вспыхивает на пересечении ценностно-мотивационных программ и личного переживания, и он горит ровным и неугасимым пламенем, пока не изменяется ни первый, ни второй его компонент.

То, что смысл жизни – это не только «мысль о жизни» говорят многие исследователи смысла. В своей интересной фундаментальной работе «Психология смысла», содержащей обстоятельный обзор точек зрения на смысл, Д.А.Леонтьев пишет: « Среди представлений разных авторов о внутреннем строении и динамике смыслов трудно выделить общие положения, за исключением идеи ситуативной изменчивости смысла и зависимости его от актуального состояния субъекта (К.Левин, Л.Нистедт, Э.Петерфройндт) и подчеркивания того, что смысл не всегда понятийно репрезентирован, не всегда осознан и не всегда может быть четко выражен доступными средствами (З.Фрейд, А.Адлер, В.Франкл, Л.Томас и Ш.Харри-Аугстайн, Дж.Гинзбург).» 1 1 Леонтьев Д.А. Психология смысла М., 1999. С.78. В данном случае подчеркивается именно внерациональное бытие смысла, его неоднозначная связь с логическими и вообще вербальными формами. Другой автор Г.Буркхардт прямо говорит о чувственно-эмоциональной природе жизненных смыслов: «Мы существуем во взаимодействии с миром и друг с другом, и это взаимодействие является в своей основе не духовным, а чувственно-физиономическим. Есть лишь один смысл жизни, которому присуща нерефлектирующая естественность, смысл, который каждый чувствует, смысл, который имеет отношение к живому – растениям, животным, людям. Прочувствовать этот смысл – достаточно увлекательное приключение…». 2 2 Буркхардт Г. Непонятая чувственность// Это человек. Антология. М.1995. С.139. И далее: « Смысл жизни нельзя постигнуть, его можно лишь чувствовать» 3 3 Там же С.140. .

Что же чувствуем мы, когда переживаем наличие жизненного смысла? Попытаемся ответить на этот вопрос, описывая совокупность смыслосозидающих переживаний, предъявляя короткую феноменологию эмоциональных форм, в которые облечены ценностные ориентиры.

1. Наличие смысла жизни выражается в переживании интереса к миру, к людям и к себе самому. Чувство интереса каждый из нас хорошо знает по собственному опыту, хотя описать его достаточно сложно. В «Философском энциклопедическом словаре» «интересное» определяется как «то, что возбуждает и удерживает наше внимание, потому что оно имеет позитивное или негативное значение для наших практических или теоретических потребностей» 4 4 Философский энциклопедический словарь М. 1999. С.183. . Переживание интереса – это переживание некоего эмоционального и ментального притяжения со стороны того или фрагмента реальности, притяжения неуклонного и возбуждающе-приятного. Чувство смысла включает в себя интерес как свое внутреннее содержание, которое пробуждает человека от большего или меньшего равнодушия, выводит из психологической дремоты. Смыслонаполненно и интересно – практически одно и то же. Когда человек говорит: смысл моей жизни в том, чтобы вырастить детей ( отравить жизнь недругу, разрушить Карфаген, открыть новые законы Вселенной, спасти побольше бездомных котов и т.д.) это значит, что он пристально и неотступно интересуется детьми, недругом, Карфагеном, наукой, котами и старается так или иначе повлиять на их бытие.

Притяжение того или иного фрагмента реальности переживается в интересе как наша собственная интенция, как субъективное стремление, принимающее в поведении практические формы. Иметь смысл жизни – значит стремиться воплощать свои интенции в каких-то конкретных поступках, переживаниях, мыслительных акциях.

Смысл жизни может быть связан с интересом к самым разным вещам, в идеале он включает целую совокупность устремлений, некую интегральную целостность, в которой взаимосвязаны пробуждающие наше внимания ценности личности. Однако порой интерес в силу обстоятельств концентрируется на одной какой-либо сфере жизни и она становится смыслообразующей. Так, человек, который в силу состояния здоровья лишен интереса к чувственно-физической стороне бытия, может обрести полноту смысла в теоретическом познании, которое остается ему доступным или в утверждении некой идеологии ( примеры тому ученый Стивен Хокинг и писатель Николай Островский).

Остается непонятной до конца природа смыслообразующего интереса. Почему нечто становится для нас интересным? Именно для нас и именно это? Конечно, не все определяется здесь социокультурными стандартами, здесь важно индивидуальное предпочтение, и все же, каков механизм возникновения смыслосозидающего интереса?

Весьма примечательно рассуждение об интересном М.Эпштейна. Он говорит прежде всего об интересном в теории: «Самая интересная теория – та, что наиболее последовательно и неопровержимо доказывает то, что наименее вероятно. Например, вероятность того, что человек воскреснет после смерти, исключительно мала, и теория, которая убедительно доказала бы возможность воскресения, была бы в высшей степени интересна» 5 5 Эпштейн М. Н. Философия возможного СПб 2001. С.214. . Однако, как понять интересное, если речь идет не о теории, а о повседневной реальности?

Видимо, смыслонаполненный интерес возникает тогда, когда то, что для нас значимо, присутствует в нашей жизни, но его присутствие недостаточно и не может вызвать пресыщения. Эта недостаточность ценимых нами благ, их всегдашняя нехватка и будит интерес-смысл, направляет луч внимания на «драгоценное-вечно-недостающее». Нехватка истинного знания, деятельного самоутверждения, любви, а также чего угодно иного зажигает в душе смысловой огонь, делает то или иное явление бесконечно интересным, а вместе с ним в большей или меньшей степени интересной становится и вся остальная жизнь.