Джордж Саймон - Манипулятор в овечьей шкуре [Как не стать жертвой его уловок] [litres]

Даже если вы понимаете правила и следуете им, чтобы более эффективно противодействовать манипулятору, жизнь с ним никогда не будет легкой. Тем не менее, вы можете сделать ее более терпимой и не столь разрушительной. Кроме того вы уменьшите риск угодить в капкан и превратиться в жертву, если будете постоянно держать в уме, кто такие манипуляторы на самом деле, что от них ожидать и как расширить свои возможности. Далее я расскажу вам историю женщины, которая несколько лет прожила в абьюзивном браке, но нашла в себе мужество и силы изменить свою жизнь.

Элен толком не понимала, зачем пришла и о чем хотела поговорить. В конце концов, она много думала перед тем, как принять решение. Но, как она выразилась, ей нужно было «подтвердить» свои чувства и получить некоторую «уверенность», что она находится на лучшем пути.

Она решила на время расстаться с Мэттом, с которым пятнадцать лет прожила в браке. Пояснив, что жизнь порознь является частью плана, она сказала, что хочет уединиться и подумать о своих проблемах, эмоциях и желаниях без обычного ежедневного «вмешательства». Но она не собирается окончательно обрывать с мужем контакты. Если он докажет, что хочет и способен по-настоящему измениться, она вернется к нему. В противном случае – она уйдет от него насовсем. Подобная договоренность даст ей достаточно времени, чтобы понять, действительно ли Мэтт изменился.

«Я не уверена, что он вообще способен измениться, – призналась Элен. – Но знаю, что должна поступить именно так. У меня есть власть над собственным поведением, и независимо от того, останусь я с ним или нет, я многое собираюсь делать по-другому. Например, – продолжила она, – когда он попытается мной манипулировать, я буду стоять на своем, если почувствую, что это необходимо. Я не позволю ему давить на кнопки вины или запугивать меня тонкими намеками и угрозами. А если я и поддамся на это, то только потому, что я так хочу, а не потому, что чувствую себя обязанной».

Элен рассказала о тактиках, которые использовал Мэтт, чтобы заставить ее передумать. «Во-первых, он попробовал надавить на чувство вины, утверждая, что честно посвятил мне пятнадцать лет жизни, а теперь я собираюсь отказаться от священных брачных обетов. После он надеялся пристыдить меня, спрашивая, что скажут друзья, семья и соседи. Потом он пытался меня обхитрить, изображая жертву и внушая мне идею, что это я его «подавляла», так как всегда занималась его делами! – говорила Элен, улыбаясь: – Но я на это не купилась. Каждый раз, когда он проделывал один их подобных фокусов, я говорила себе: я знаю, что он задумал, и не позволю этой тактике сработать».

Я спросил Элен, какие инструменты для придания себе уверенности из тех, которые мы обсуждали, оказались для нее самыми эффективными. «В основном, два, – ответила она. – Во-первых, я определила личные пределы дозволенного, объяснив, что меня не устраивает и что необходимо изменить, если мы хотим общего будущего. Во-вторых, я придумала хороший взаимовыгодный сценарий. Я сказала ему, что буду с ним до конца наших дней, если он докажет, что готов навсегда изменить свое поведение. Знаете, в прошлом мы много раз обращались к специалисту, но Мэтт всегда отказывался консультироваться, заявляя, что он тут ни при чем и дело исключительно во мне. Теперь я убеждена, это ему нужно меняться, но он наверняка не примет мое мнение всерьез, пока сам не пройдет терапию. Теперь его черед. Он знает, что я от него ожидаю. Я понимаю, что он будет испытывать мою решимость. Но много я верю в себя и буду стоять на своем».

Келли, женщина средних лет и мама очень манипулятивного сына, поделилась со мной, как она смогла восстановить баланс сил в их отношениях. Я спросил, что в терапии помогло ей больше всего. Она ответила: «Самыми полезными оказались ваши слова: “Точно определитесь с тем, за что вы хотите бороться”. Это стало настоящим откровением. Я больше не считаю, что постоянно нахожусь в состоянии войны. Если дело касается действительно важных моментов, то я твердо стою на своем, что бы он мне ни сказал. Я ожидаю, что он начнет спорить, но не злюсь на него за это, потому что чувствую себя уверенней и знаю, как держаться. Теперь я более тщательно выбираю поводы для сражений. В любом случае, я не суечусь и не переживаю из-за того, что могу проиграть в стычке. Я просто отпускаю ситуацию. Возможно, я больше не зацикливаюсь на том, что обязана всегда и во всем его контролировать. Я устанавливаю пределы дозволенного и принимаю последствия. Остальное зависит только от него».

Еще Келли сказала мне, что, несмотря на неизбежные ссоры с сыном, характер «сражений» изменился. «Теперь мы сталкиваемся открыто и честно. Я говорю ему, что мне нужно, и не извиняюсь за это. Он тоже пытается добиться своего, но теперь, по крайней мере, я знаю, когда он идет на конфликт. Стало гораздо легче, когда я поняла, что на самом деле происходит между нами и чего ожидать».

Слова Келли могли бы подтвердить многие, с кем я работал. Если вы действительно знаете, что происходит в отношениях, вызывающих у вас проблемы – как часто люди вступают в противоборство с вами и какой тактикой при этом пользуются, как реагировать на их маневры и как заботиться о себе – ситуация резко меняется.

Наша склонность к агрессии и агрессивное поведение – изначально не есть зло. На протяжении большей части эволюционной истории люди сталкивались с многочисленными угрозами не только со стороны других видов, но и со стороны своего собственного вида, когда разные племена конкурировали за ограниченные ресурсы в ежедневной борьбе за существование. При этом побеждали только самые сильные. С зарождением цивилизации потребность в агрессии как необходимом инструменте выживания человечества значительно уменьшилась. Но, как показывает долгая история войн, этот основной природный инстинкт по-прежнему присущ нам, и, вероятно, сохранится еще какое-то время. Поэтому, если мы хотим успешно продвигаться вперед в эволюции социальной, нам необходимо создать культурные и экологические механизмы, которые помогут эффективно ограничивать и контролировать нашу тягу к агрессии.

Политическая, экономическая и культурная среда, в которой мы живем, ощутимо влияет на степень нашей агрессивности и способы ее проявления. Например, идея коммунизма возникла якобы с целью предотвращения того, чтобы личные амбиции и жадность (неограниченная индивидуальная агрессия) не наносили ущерба обществу в целом. Но из-за постоянного подавления человеческого духа, эта система «народной власти» стала одной из самых мощных машин тирании и скрытой агрессии (т. е. обладала значительной властью над другими людьми и подчиняла их под видом защиты интересов «пролетариата»). Капитализм со своим главным экономическим тезисом «выживает наиболее приспособленный» поощряет как неограниченно-агрессивное так и направленно-агрессивное поведение, необходимые при ежедневной конкуренции за личное богатство и финансовую стабильность. Но он также поощряет и даже вознаграждает еще и скрытую агрессию.