Анастасия Максимова - Из депрессии. Выход рядом

Менее 9 баллов — отсутствие депрессивных симптомов.

10–18 баллов — легкая депрессия.

19–29 баллов — умеренная депрессия, критический уровень.

30–63 — явно выраженная депрессивная симптоматика.

Я сама не очень люблю, когда автор научно-популярной книги начинает говорить с читателями сухим языком цифр. Но все равно хотелось бы добавить немного статистики, чтобы показать, что депрессия — это не легкий насморк, которым страдают только хорошо зарабатывающие мужчины и женщины, у которых нет других проблем. Это тяжелая болезнь, которая поражает людей любого достатка, любой профессии, она может привести к потере трудоспособности, к инвалидности и даже к смерти.

По последним оценкам ВОЗ, на сегодняшний день более 200 миллионов человек в мире живут с депрессией [4], и эта цифра растет. В худших случаях депрессия может приводить к самоубийству. Ежегодно около 800 тыс. человек погибают в результате самоубийства — второй по значимости причины смерти среди людей в возрасте 15–29 лет. (Кстати, я немало удивилась, выяснив, что Россия обогнала почти все страны по числу самоубийств на 100 тыс. населения и вырвалась на «почетное» второе место в 2019 году [5].)

В здравоохранении есть такой показатель — «годы жизни, скорректированные по нетрудоспособности» (DALYs). Не буду грузить вас тем, как он высчитывается. Скажу только, что один DALY — это один утраченный год счастливой здоровой жизни. Так вот, во всем мире депрессия — в первой тройке причин, из-за которых люди теряют годы полноценной жизни (на первом и втором месте — респираторные и желудочно-кишечные инфекции). А в странах с высоким и средним уровнем дохода, в том числе в России, депрессия по этому параметру и вовсе выходит на первое место [6].

Женщины чаще мужчин подвержены депрессии. Как бы ни менялась в мире доля людей, страдающих от этого заболевания, соотношение женщин и мужчин сохраняется — 1,7:1.

Психиатры предполагают, что тут играют роль как социальные факторы, так и, возможно, биологические. Женщины чаще подвергаются насилию. Их уровень образования и зарплат по-прежнему ниже, чем у мужчин. И именно женщины рожают и воспитывают детей. Интересно, что до подросткового возраста девочки и мальчики примерно одинаково страдают депрессией, затем в молодом возрасте появляется заметная разница, которая сглаживается к старости. У женщин также есть особые формы депрессии, которых нет у мужчин: предменструальное дисфорическое расстройство (не путать с предменструальным синдромом — ПМС), послеродовая депрессия и другие. Гормональные изменения, в частности падение уровня эстрогена, тоже могут приводить к депрессии у женщин [7].

Существует заблуждение, что депрессия бывает только у взрослых. Я часто слышу это даже от очень образованных знакомых. Но ученым хорошо известно, что депрессии подвержены и дети. Симптомы у детей немного иные (подробнее — в главе 6). Однако самый уязвимый возраст для этого диагноза — между 40 и 59 годами. Так утверждает исследование [8], проведенное в США за 2009–2012 годы. На втором месте по степени риска — период между 18 и 39 годами, который принято считать самым активным для человека.

Депрессия — страшная штука: она пожирает жизнь, отнимает радость. Но есть отличная новость: от нее можно вылечиться.

— Скажи, у тебя что-то случилось? — спрашивает Наталья.

Это наша первая консультация, и женщина, которую я вижу по ту сторону экрана, совсем не похожа на психиатра. Вопрос очень мягкий, деликатный, как будто кто-то пальцами трогает песок так, чтобы ни одна песчинка не дрогнула.

— Нет, — отвечаю я. И сама понимаю, как нелепо это звучит. — Ничего. У меня любящая семья, прекрасная новая работа, у меня есть хобби, которое я обожаю…

«Тогда что с тобой не так?» Это уже не Наталья, это голос в моей голове. Тот, который обожает рассказывать мне, какое я ничтожество. Который любит спрашивать, что я все еще здесь делаю. Не с психиатром, а вообще — здесь.

Я не могла объяснить, что со мной случилось, потому что со мной не случилось ничего. Я просто сломалась. Для моей депрессии не было никаких причин, так почему она выбрала меня?

Через три года я перестала считать, что депрессия появляется без причин.

Если вы спросите психиатра, почему возникает депрессия, по какому механизму она развивается, врач скажет, что все сложно и у депрессии есть целый комплекс причин. Хотя ответ кажется размытым, это чистая правда.

Я сама уверена, что депрессия появляется в результате «идеального шторма» — сочетания сразу нескольких неблагоприятных факторов. Мы сейчас обсудим и генетические, и социальные причины, но ни одно из этих явлений — ни предрасположенность, ни стресс, ни соматическое заболевание — не гарантирует, что у вас разовьется депрессия. Точно так же, как отсутствие всего этого не говорит о том, что депрессии у вас никогда не будет.

Депрессия как сорняк. Не так-то много нужно, чтобы он пророс, но как минимум необходимы земля, солнце и вода. В этой главе я собрала истории людей, которые рассказали о своих причинах депрессии. Я безмерно благодарна им за откровенность и за то, что они поделились такими личными переживаниями.

Я ненавижу, когда говорят: «Все болезни от нервов». Терпеть не могу фразу: «Просто не надо думать о плохом — мысли материальны». Хотя бы потому, что я не могу себе представить человека, на которого вся эта чушь подействует. «Ого, — скажет он, — болезни-то от нервов. Пожалуй, перестану-ка я думать о своей отрезанной ноге». Ладно, иногда это и правда работает (с отрезанной ногой — точно нет) — позитивное мышление и все такое. Но одно несомненно: стресс действительно на нас влияет. Не каким-то абстрактным образом, а на физическом уровне.

Стресс бывает острый и хронический. Резкая реакция на острый стресс — залог выживания. Едва ли Homo sapiens разгуливали бы сейчас по улицам и заказывали пиццу онлайн, если бы тысячи лет назад реагировали так: «О, лев, привет, дружище! Как твои де…»

К счастью, мы так не поступали. Вместо этого во время стресса у нас включалась (и включается) целая система — гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковая (ГГН). Это слаженная работа гипоталамуса, гипофиза и коры надпочечников, которые объединяются, чтобы следить за уровнем гормонов. Они удерживают стрессовую «педаль газа» вжатой в пол, пока это необходимо. («Рано расслабляться, ребята, этот чертов лев все еще гонится за нами — поднажми!») В результате работы этой системы повышается уровень адреналина и кортизола, которые удерживают тело и разум в напряжении. Но когда стресс проходит, концентрация этих гормонов падает, и мы возвращаемся к прежнему ритму.