Ульрих Бозер - Как научиться учиться [Навыки осознанного усвоения знаний]

Такая мотивация может быть очень устойчива, и мы можем потратить целое утро на то, чтобы изучить все ссылки под заголовком «40 вещей, которые заставляют вас чувствовать себя старым». Но чаще эта мотивация проходит очень быстро, точно так же, как и возникает. Наше внимание переключается на следующий громкий звонок или пронзительный свист.

В противоположность этой существует так называемая глубокая мотивация, гораздо более сильная. Если ситуационную мотивацию можно назвать приманкой для ума, то глубокая — это уже настоящая ловушка. Она затрагивает фундаментальную часть нашей природы. то есть более значимую ценность, и именно благодаря ей многие из нас десятилетиями изучают органическую химию или оттачивают мастерство фехтования.

Так как же ситуационная мотивация превращается в глубокую? Ответ снова кроется в идее ценности — в конечном итоге именно ощущение значимости не дает нам выбраться из мотивационной ловушки. Пограничной линией между ситуационными и глубинными мотивами является смысл, и, когда мы находим нечто значимое, наша мотивация становится куда более личной.

Хиди и ее коллега Энн Реннингер показали, как это происходит. На первой стадии мотивации существует, как правило, лишь ситуативный интерес. Представьте себе, что вы наткнулись на видео, посвященное бритве Оккама — то есть идее о том, что простейшее объяснение часто оказывается лучшим. Видео впечатляет и приковывает внимание. Вы заинтересовались.

На второй стадии люди начинают видеть в теме некоторую ценность. Просматривая видео, вы начинаете понимать, как принцип бритвы Оккама может помочь вам побеждать в спорах — и решать проблемы. Теперь вы продолжаете смотреть его, потому что оно имеет для вас ценность.

На третьей и четвертой стадиях мотивация обычно становится все более и более личной, и, если мы уделяем предмету достаточно внимания, интерес перерастает в более глубокую форму мотивации. Разобравшись в принципе бритвы Оккама, вы можете найти ценность в вариантах интерпретации этой идеи и заинтересоваться тем, как она применяется в различных сферах, например в медицине или спорте.

Конечно, так бывает не всегда. Качества личности, жизненный опыт, происхождение, культура — все это оказывает свое влияние. В то же время мы должны подпитывать нашу поисковую систему, наше стремление к знаниям. Проще говоря, это значит, что порой следует отпустить себя на просторы «Википедии», чтобы познакомиться с новыми идеями, уделить время просмотру документального фильма, потому что он вас заинтересовал, или просто дать себе возможность попробовать что-то новое.

При этом следует понимать, что, если нам вдруг стало тяжело учиться, необходима эмоциональная поддержка. Иными словами, мы должны управлять своей поисковой системой, чтобы добиться желаемого. В моем личном представлении мотивация подобна огню. Чтобы разжечь ее, нужна эмоциональная искра, но без должного управления она быстро потухнет — или, наоборот, разгорится так, что выйдет из-под контроля.

Иными словами, если наше стремление к поиску и связанное с ним эмоциональное возбуждение слишком слабы — тяга к знаниям у нас пропадает. Если же жажда поиска слишком сильна — можно провести целый день на странице BuzzFeed «Люди, которые понятия не имеют, как действует огонь».

Успех таких сайтов, как BuzzFeed, подсказывает нам еще один путь к созданию ценности и мотива для обучения. Это — социальная сторона нашей натуры. По большому счету значительная часть популярности BuzzFeed — или TMZ (популярный американский новостной сайт) — объясняется нашей склонностью образовывать группы, и сайты специально стремятся предоставлять нам материал, которым нам захотелось бы поделиться с друзьями. Мы читаем статьи типа «Люди, которые понятия не имеют, как действует огонь», а затем посылаем ссылки на них родным и знакомым.

В этом смысле наши близкие способствуют созданию ценности. Они помогают нам увидеть смысл, особенно в том, что касается учебы. Еще одним примером может стать история человека по имени Лэнгстон Тинглин-Клеммонс. Он окончил колледж более десяти лет назад, но до сих пор вспоминает, как когда-то поднял руку на занятиях по химии в Бакнеллском университете.

Маленький и хрупкий Тинглин-Клеммонс сидел в те времена на одном из первых рядов в аудитории. Он только что поступил в колледж и старательно демонстрировал свой отменный вкус в одежде, ему нравились зажимы для галстуков и носки с узорами. Его родные шутили, что он появился на свет в костюме индивидуального пошива. Даже когда он занимался спортом, части его формы идеально сочетались.

В тот день Тинглин-Клеммонс поднял руку, желая задать вопрос, и вдруг ему показалось, что абсолютно все в аудитории пристально смотрят на него. В Бакнеллском университете тогда училось более 3000 студентов, и среди них лишь несколько сотен чернокожих. Тинглин-Клеммонс оказался единственным афроамериканцем на своем курсе. Аудитория была полна белых, и за те несколько секунд, что Тинглин-Клеммонс дожидался ответа профессора, он успел почувствовать себя абсолютно одиноким. Тихий голосок в его голове нашептывал: «Может, мне здесь не место?»

Через какое-то время Тинглин-Клеммонс бросил заниматься химией. И дело было не в успеваемости. Он был выпускником одной из лучших старших школ Вашингтона, округ Колумбия. Ему просто не хотелось чувствовать себя аутсайдером, чужаком, — а это во время учебы в Бакнеллском университете он ощущал очень часто. «Из-за того, что я был единственным черным, меня узнавали все в кампусе, — рассказывал мне Тинглин-Клеммонс. — Со мной здоровались какие-то люди, а я понятия не имел, кто это такие».

Начало учебы в колледже — нелегкое испытание практически для всех. Нужно заводить новых друзей, много учиться и привыкать жить вдали от родного дома. Но цветным студентам приходится еще тяжелее. Часто они начинают чувствовать себя не на своем месте и с трудом приспосабливаются к обстановке. Культура общения и поведения в колледже оказывается совсем иной, чем дома. «Иногда мне казалось, что я — какой-то остров», — говорил мне Тинглин-Клеммонс.

Несколько лет назад Дебора Биал решила заняться этой проблемой. Чтобы помочь студентам, оказавшимся в подобной непростой ситуации, и обеспечить им социальную поддержку внутри колледжа, Дебора запустила программу под названием Posse — «Отряд». По этой программе цветные студенты, как правило из неблагополучных семей, отправляются в различные колледжи страны группами по десять человек. Это помогает молодым людям не чувствовать себя одинокими и знать, что у них есть «отряд», который их поддержит.

Тинглин-Клеммонс был одним из первых студентов, поступивших в Бакнеллский университет по программе Posse {11} , и, несмотря на неприятный опыт с химией, программа дала ему возможность почувствовать себя «нормальным». Вместе с другими студентами из своего «отряда» он слушал музыку и ходил обедать. Они обсуждали друг с другом неловкие ситуации, в которые попадали на занятиях, и играли в баскетбол, чтобы выпустить пар. Группа была маленькой и очень сплоченной. Один из товарищей Тинглин-Клеммонса по Posse потом стал шафером на его свадьбе.