Ульрих Бозер - Как научиться учиться [Навыки осознанного усвоения знаний]

Но чем дальше, тем хуже. Помните тему, которую мы уже обсуждали ранее, — о том, что кратковременная память может справляться лишь с небольшими кусочками информации — например, цифрами 911? Эта крайне низкая пропускная способность кратковременной памяти еще более затрудняет обучение у специалистов, потому что мы не в силах усвоить множество фактов в один присест. Даже если кто-то сумеет объяснить нам все, что касается той или иной области знаний, мы не сможем это воспринять. Наш мозг перегружается, когда на нас вываливают слишком много новой информации зараз.

Однако по мере прогресса в учебе мы становимся способны вставить все больше и больше информационных фигурок в соответствующие отверстия смысла. Одни знания перетекают в другие, одни навыки поддерживают другие, и постепенно, благодаря долговременной памяти, наше мастерство растет и развивается. Как объяснил мне Кларк, оно «автоматизируется при многократном использовании, и эта автоматизация освобождает „мыслительное пространство“, так что мы можем впитывать больше новых знаний, не перегружая кратковременную память».

Но в конечном итоге все снова сводится к ценности наставников . Нам нужны такие инструкторы, которые знают свой предмет — и способны объяснить его. А значит, не следует выбирать преподавателей исключительно по уровню их профессионализма в той или иной сфере. Нужно искать тех, кто имеет опыт именно в преподавании данного предмета, кто понимает, как следует объяснять ключевые умения и идеи. Кроме того, нам нужны образовательные материалы, которые раскрывают образ мышления, свойственный данной области мастерства, и объясняют его предельно конкретно, облегчая понимание сути.

Любопытно, что такого рода целенаправленное развитие знаний выходит за рамки знаний как таковых. Этот процесс не менее важен с точки зрения эмоций — о чем мы поговорим далее.

Подумайте о книге, которую вы сейчас держите в руках. С точки зрения издательского бизнеса она относится к категории научно-популярных, то есть представляет собой попытку донести открытия современной науки до широкой аудитории. Такие книги пишет Малкольм Гладуэлл. «Бессмертная жизнь Генриетты Лакс» Ребекки Склут — научно-популярная книга. Сьюзан Кейн, Дэниел Койл, Стивен Джонсон и Атул Гаванде за последние годы написали ряд очень важных научно-популярных книг.

Говоря в общем, научно-популярные книги построены по одному принципу. Практически все они раскрывают какую-нибудь интересную и необычную тему или идею. Например, в книге Гладуэлла «Озарение» (Blink) [5]автор говорит о том, что решения, принимаемые за доли секунды, лучше, чем тщательно обдуманные. В своей первой книге «Бессмертная жизнь Генриетты Лакс» (Immortal Life of Henrietta Lacks) Ребекка Склут обсуждает происхождение клеточной культуры, которая сейчас используется почти во всех медико-биологических лабораториях страны. Стивен Джонсон в книге «Будущее совершенство» (Future Perfect) описывает новый подход к социальным реформам, высказываясь за инициативу «снизу».

Как и у многих других форм повествования, у научно-популярных книг есть свои недостатки. Иногда авторы слишком рьяно утверждают собственную точку зрения, не обращая внимания на альтернативные мнения. Стремясь донести до читателя информацию о противоречивых открытиях, они могут превратно истолковывать ключевые детали. Так, талант может представляться лишь следствием некой особенности мозга — как в книге Дэниела Койла «Код таланта» (The Talent Code) [6]. А идея Малкольма Гладуэлла о том, что профессионализм приходит с 10 000 часов практики, не выдерживает более-менее тщательного рассмотрения.

Почему это важно? Потому что для того, чтобы понимать то, что вы читаете, важно знать, что именно вы читаете. Контекст зачастую оказывается одной из важнейших частей понимания. Иными словами, чтобы научиться учиться, нужно знать, чему вы учитесь.

Возьмем, к примеру, такой текст:

Есть правильный путь и неправильный путь {17} . Ни тот ни другой не описан в точности. Если вы сделаете все неправильно, это будет серьезной ошибкой. Но даже если вы сделаете все правильно, вы все равно можете ошибиться {18} .

Вы можете читать и перечитывать эти четыре предложения сколько угодно, но их все равно практически невозможно понять, не зная контекста. Они просто не имеют для вас логического смысла, если вы не знаете, о чем идет речь в общем плане.

Что это за текст? Вариантов масса. Может быть, это часть руководства по обезвреживанию бомбы? Отрывок из научной статьи о выращивании кристаллов? Шпионский роман XX века с ненадежным рассказчиком? Метафизическая поэма о природе действия? Все вышеперечисленное вполне подходит, и в конечном итоге только контекст придает словам реальную значимость.

Эта идея очень важна для фокусировки обучения. Все дело в навыке, который психологи называют метасознанием и определяют как размышления о мышлении. В широком смысле это понимание того, как именно вы что-либо понимаете. Метасознание связано с обретением ментальной перспективы и ощущением осознанности в учении.

В каком-то смысле метасознание приходит легко. Когда вы решаете, что можно уже закрыть инструкцию и начать собирать стол из IKEA, вы обретаете определенную форму метасознания. Лихорадочно перебираете свои заметки перед тем, как произнести речь? Несколько нервное, но метасознание. Чувство, когда имя бывшего одноклассника вертится на языке, но вы не можете его вспомнить? Метасознание.

Как утверждают специалисты, у метасознания есть две стороны. Одна из них — планирование: «Как я собираюсь узнать, что я знаю? Каковы мои цели? Нужны ли мне еще какие-то базовые знания?» Вторая — мониторинг: «Могу ли я усвоить эту идею иным способом? Есть ли у меня прогресс? Почему я делаю то, что делаю?».

Такое метасознание обычно легко дается профессионалам. Работая над проблемой, специалист четко определяет для себя ее суть и границы. Он чувствует, разумны ли те решения, которые он находит, и осознает, как именно он пришел к ним.

Но мы не должны оставлять такие размышления о мышлении исключительно на долю профессионалов. Как показывают исследования, способность к метакогнитивному мышлению зачастую гораздо нужнее тем, кто только начинает осваивать какую-либо область знаний. Иными словами, чем раньше мы научимся задавать метакогнитивные вопросы, тем быстрее сможем овладеть новыми навыками.

Одна из самых серьезных проблем учения состоит в том, что мы недостаточно рано обретаем метасознание. Мы слишком мало стараемся понять то, чего не знаем, и в то же время чересчур уверены в собственных знаниях. Иначе говоря, проблема не в том, что нужная информация влетает у нас в одно ухо и вылетает в другое. Проблема в том, что мы не задумываемся о том, как нам следует задуматься, не толкаем себя к пониманию с достаточной силой.