Ульрих Бозер - Как научиться учиться [Навыки осознанного усвоения знаний]

Потребностью в когнитивной «тишине» также объясняется, почему так трудно овладевать какими-либо навыками, когда мы испытываем стресс, злость или одиночество. Когда наш мозг переполняют чувства, мы не можем сосредоточиться. Мы не можем размышлять. Да, в некоторых экстремальных ситуациях мы можем запомнить что-то важное, например телефонный номер. Однако для глубокого понимания необходимо ментальное спокойствие.

Я очень хорошо понял эту идею, когда встретился с нейрофизиологом Мэри Хелен Иммордино-Янг {25} , которая провела ряд важных исследований эмоциональной природы обучения. Иммордино-Янг, профессор Университета Южной Калифорнии, прилетавшая в Вашингтон по делам, предложила мне забрать ее из аэропорта, если я хочу с ней побеседовать.

Был вечер четверга, и по дороге от терминала я начал задавать ей вопросы. Но, хотя ее объяснения были очень подробными, я вдруг осознал, что мне сложно ее понять. Я нервничал из-за пробок и маршрута, и мой мозг никак не мог сосредоточиться на ее замечаниях.

Я выехал на шоссе, слушая ее вполуха, узнавая слова, но не вдаваясь в их смысл. Иммордино-Янг объясняла, что «по умолчанию мозг не находится в состоянии покоя, это активный механизм объединения связей».

Я лихорадочно соображал, как лучше добраться до отеля Иммордино-Янг, выискивая путь среди улиц и светофоров, а она продолжала: «Студентам нужны время, возможность, навык и мотивация для того, чтобы обратиться внутрь себя и размышлять, — говорила она. — Динамическое обучение — это процесс движения между вдумчивой рефлексией и своего рода мысленной симуляцией».

Иммордино-Янг считает, что люди зачастую не уделяют рефлексии достаточно времени. Человек может вести машину или проверять почту, но он не полностью поглощен этими занятиями. Он отвлекается, и поэтому у него нет ощущения эмоциональной сосредоточенности, ментального покоя, которое поддерживает более глубокие формы понимания. Люди, говорит она, должны погружаться в «продуктивное блуждание мысли».

Подобные выводы можно встретить во многих современных научных статьях, и оказывается, что умиротворяющая прогулка по лесу может помочь в решении насущных проблем и задач. Если некоторое время поиграть в кубики, можно продемонстрировать лучшие результаты в тесте на творческое мышление. Даже просто предаваясь мечтам, вы улучшаете осознание. Подобные виды рефлексивной деятельности очень много значат и для метасознания. Наши размышления о мышлении становятся гораздо глубже и качественнее в спокойные моменты, и даже короткий перерыв может улучшить наши метакогнитивные навыки {26} .

Во время обучения необходимо учитывать эмоциональное состояние. Нужно стремиться к спокойствию и сосредоточенности, осознанию и вниманию. Для специалистов вроде Иммордино-Янг ощущение умиротворенности и глубокие формы обучения идут рука об руку, и без определенного когнитивного покоя невозможно настоящее понимание.

Некоторые организации выступают в поддержку таких глубоких размышлений. В некоторых областях главной мишенью стали технологии. В ряде университетов запрещено пользоваться сотовыми телефонами, а во Франции даже ограничен доступ к Wi-Fi в детских садах. В других организациях появились «тихие» комнаты, а в Балтиморе в маркетинговом стартапе под названием Groove {27} появилась библиотека с полным запретом на разговоры. Даже Google, известная своей «открытой» планировкой, предлагает сотрудникам занять приватный кабинет, если им нужно по-настоящему сосредоточиться и поразмышлять над чем-то.

После моего разговора с Иммордино-Янг я испытал на себе преимущества подобных расслабленных размышлений. Доставив исследовательницу в ее отель, я поехал домой, и моя мысль начала свободно блуждать. Я начал размышлять о ее аргументах и о том, как они соотносятся со всем, что известно мне.

Перемещаясь в своей Honda по улицам, я чувствовал спокойствие — и наконец смог осознать, что она имела в виду, говоря о том, что мозг — это «платформа, на которой мы создаем связное понимание» и что людям «для обучения необходима внутренняя рефлексия» {28} .

Верно или нет: ученики должны учиться размышлять о своем мышлении.

Что дают исследования Иммордино-Янг тому, кто хочет чему-то научиться? Это хорошо известно Джулиусу Робинсону. Он до сих пор помнит игру под названием «кулак», о которой старшеклассником узнал от школьного психолога.

Джулиус с другим мальчиком, Кристианом, стояли друг напротив друга в пустом классе. Они были друзьями, оба общительные и разговорчивые, всегда готовые на разные свершения. Психолог проводил с ними занятие по программе «Стать человеком» (Becoming a Man), или просто BAM.

— Кристиан, сожми кулак, — попросил психолог.

Кристиан выполнил просьбу.

Тогда психолог повернулся к Робинсону:

— Ты можешь разжать его кулак?

Первым в голову Джулиусу пришло что-то вроде «Сделай его!».

Поэтому он шагнул вперед и начал тянуть Кристиана за руку, пытаясь разжать его пальцы. Кристиан смеялся, но кулак не разжимал. Двое мальчишек какое-то время дружески боролись, а потом Кристиан поднял руку вверх, чтобы Робинсон не мог до нее дотянуться.

Борьба, подпрыгивания и подергивания продолжались еще несколько секунд. Затем психолог подошел к ним и просто попросил Кристиана:

— Пожалуйста, разожми кулак!

Кристиан раскрыл ладонь, и Джулиус подумал: «Ах вот оно что! Я должен был попросить его, а не действовать силой».

Как отмечает исследователь Сара Хеллер, игра «кулак» суммирует цель программы BAM: если вы остановитесь и подумаете, то с большей вероятностью получите то, что хотите. В программе подобная деятельность носит название «медленное размышление», и во многом она соответствует применению на практике идей Иммордино-Янг. Обучаясь более целеустремленно, следя за своими эмоциями, люди оказываются способны принимать лучшие решения — и узнавать гораздо больше.

Для Джулиуса такой подход был в новинку. Он рос в одном из самых неблагополучных районов Чикаго. Его отец и брат были членами банды. В его районе примерно раз в месяц случались убийства. Почти каждый день кто-то подвергался нападению. Это был мир, где главенствовали инстинкты и грубый автоматизм.

Консультант программы BAM Питер Агостино, в тот день проводивший занятие с мальчиками, вскоре стал одним из наставников Джулиуса Робинсона. Он встречался с ним и другими участниками программы раз в неделю, и они говорили о друзьях и родных, о школе и о девчонках. Агостино учил школьников техникам расслабления — медитации и глубокому дыханию. «Моя цель — помочь этим ребятам научиться думать более глубоко и ясно», — сказал мне Агостино.