Анна Кирьянова - Уютные люди. Истории, от которых на душе тепло

Иногда депрессия – это невыплаканное горе и невыдержанный траур. Приказ немедленно утешиться, улыбнуться и забыть. Или притвориться, что все забыл.

Но душа ничего не забывает. Вот для чего нужны были эти флакончики-слезницы – в них выплакивали горе. Иногда горе надо просто выплакать…

Они светятся. Он писал свет, удивительный свет на всех его полотнах. Эти картины поражали людей неизреченным светом. Они прекрасны.

Художника люди отблагодарили так: одни сказали, что позади картин устроен хитроумный осветительный механизм. Электрические лампочки приделаны, вот они и светятся, обманывая публику. Ловкач и хитрец этот Куинджи! Мошенник!

Другие сказали: это химия. Всем известно, что Куинджи дружен с Менделеевым. А Менделеев кто? Правильно, химик. Вот Менделеев и дал Куинджи химические светящиеся краски. Каждый дурак мог бы нарисовать химическими красками светящуюся картину. Грош цена таким картинам!

Были добрые люди, которые просто сказали: Куинджи продал душу дьяволу. Это совершенно ясно. Вот откуда эта способность писать инфернальный свет на холсте. Добрые люди так не могут. А Куинджи – может. Значит, он недобрый. Злой. Еретик, как минимум.

Профессор Академии художеств Клодт сказал, что картины – дрянь. Натыкал березок, воду нарисовал и все раскрасил. И все картины одинаковые, вы заметили, господа? Как под копирку!

Куинджи перестал выставлять свои картины. Переживал очень. Стал учить студентов живописи.

Но на него все равно донос написали. За свет. Донос простой: Куинджи присвоил чужую фамилию, обманом стал художником, он политически неблагонадежен и он маньяк!

А нечего свет писать. Лишнее это. Если ты видишь то, что другие не видят, да еще смеешь это писать, про тебя тоже много чего напишут.

И Куинджи умер от сердца. Страшно страдал и переживал из-за всего этого. Он забыл, что свет порождает тень. Чем ярче свет, тем чернее тень. Тень зависти, ненависти, скудоумия…

Но картины остались. Только немного поблекли; свет стал не таким ярким. Немного повредила картинам тьма зависти и невежества.

Но свет все равно остался. Его еще можно увидеть…

Потому что устали очень. Это хорошее кафе, там всегда тихо и тепло. И чай подают в чайничке синеньком, с узорами, к чайничку пиалы такие же. Недорого. И быстро подают. Мы и зашли на минутку чаю выпить. Никого нет, только за спиной сидят люди; невольно слышишь их разговор.

Там сидели старичок и старушка. Не просто пожилые люди, а очень старенькие. И к столику была прислонена палочка с петелькой для руки, видимо. В тихом кафе отлично слышно каждое слово…

Старичок и старушка только что познакомились, прямо у кафе. Старушка упала, а старичок помог ей подняться. Она его за это благодарила. Он ее поднял и в кафе завел. Как джентльмен. Спросил чаю и что-нибудь к чаю. И он все спрашивал старушку, не ушиблась ли она? Как нога? Что с ногой?

А потом им принесли чай и они стали беседовать о процедурах. С упоением таким, воодушевленно. Старушка рассказывала про свои процедуры. А старичок делился рецептами здорового образа жизни. И рассказывал, что чай надо заваривать водой из родника. Он лично воду носит из родника, возит на саночках.

Они так хорошо говорили, с таким удовольствием, эти старенькие люди. И старичок заказал роскошное угощение: по три манта и еще большую лепешку. И им сладкий пирог с кремом принесли от шеф-повара, – я же говорю, это хорошее кафе. На красивых синеньких тарелочках по большому куску сладкого пирога с белым кремом, вот.

Они пили чай и беседовали прямо взахлеб. Договаривались пойти на родник, набрать воды. Обменивались рецептами оздоровления. И ели с таким аппетитом, что даже радостно на душе стало. Они познакомились. И это было как свидание.

Это и было свидание. Официант включил тихую музыку, чтобы все стало как в кино. Он мне сам это по секрету сказал. И по секрету показал прозрачные пластиковые коробочки, где еще лежали куски сладкого пирога – это комплимент старичкам от шеф-повара. Это с собой.

Мы ушли, а старички пили чай и ели свой пирог. Немножко перемазались кремом, как дети. И болтали, как дети.

Так что жизнь не так уж плоха, правда? Такой уж выдался сегодня день. Мне тоже дали с собой сладкий пирог, – это потому, что у шеф-повара на душе стало сладко, я так думаю. Сладко и немного печально…

на перемене бегала за пирожками в булочную. А с ней всегда бегал мальчик; он ей нравился очень. Они еще маленькие были, в пятом классе. Девочке мама давала деньги на два пирожка. Все жили бедно тогда, плоховато. И за школьные обеды не все могли платить…

Девочка покупала два пирожка, один отдавала мальчику. Поровну. И они бежали обратно в школу, смеялись, болтали и пирожки ели.

А потом деньги мама стала давать на один пирожок. Девочке было как-то неудобно и стыдно. Такой был у нее характер. И они бежали в булочную, девочка покупала пирожок и отдавала мальчику. А потом они бежали обратно в школу, болтая и смеясь. Мальчик ел пирожок на ходу.

А потом денег не стало. Маме перестали платить зарплату – девяностые годы были. Ну, и мальчик перестал к девочке подходить. Чего подходить-то? Зачем? Пирожки ведь кончились.

Девочка плакала. Она не знала, как это называется; когда к тебе больше не подходят, если кончились пирожки. А мальчик стал ее дразнить вместе с другими. И некому было объяснить девочке, что так часто бывает.

Все было понятно и предсказуемо. Пирожок можно напополам поделить. А можно и без пирожков дружить, правда?

Но все еще обидно, когда понимаешь, что дело было в пирожках. И в нашем глупом характере, который заставляет отдавать свое, потому что неловко, неудобно, жалко… Отдавать можно. Верить нельзя. И надеяться на что-то тоже нельзя. Так сказал философ Аристотель, покинутый друзьями в трудную минуту; у него тоже кончились пирожки…

Все у него непрерывно что-то брали и просили. Он был богатый. Вот и просили. Логика понятна. У богатого надо просить и даже требовать. Пользовались им беззастенчиво, он добрый человек, как ни странно. Почему-то считается, что богатые добрыми не бывают.

В общем, его довели однажды. Он решил стать злым. С утра у него требовали пожертвование, потом еще пожертвование, потом школьный друг просил денег на новую машину, как бы в долг, а потом дама, за которой этот богач ухаживал, стала требовать тоже новую машину. Не в долг, а просто. Долги, впрочем, этому человеку никто не отдавал. Зачем? Он же богатый.

В общем, он решил заняться своим здоровьем. Он на нервной почве очень располнел. Вот он решил бегать начать и сесть на диету. И вообще – побольше двигаться.