Геральд Хютер - Спасите игру! Ведь жизнь — это не просто функция
- Название:Спасите игру! Ведь жизнь — это не просто функция
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Ресурс
- Год:2019
- Город:Москва
- ISBN:978-5-6042434-8-0
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Геральд Хютер - Спасите игру! Ведь жизнь — это не просто функция краткое содержание
С помощью игры ребенок учится, моделирует ситуации, которые — уже всерьез — ему предстоит самостоятельно прожить в будущем. Автор рассматривает игру как неотъемлемую часть развития вида Homo Sapiens и рассказывает о преломлении этой темы в разные периоды, от Античности до Новейшего времени, в работах мыслителей различных философских школ: Платона и Гегеля, Канта и Хёйзинги.
Сегодня, в эпоху высокоразвитой индустрии, специалисты и все неравнодушные люди бьют тревогу: игра находится в опасности. Мы все меньше играем! Почему? Ответ на этот вопрос вы найдете в книге. Она адресована как специалистам: психологам, педагогам, культурологам, — так и широкому кругу читателей.
Спасите игру! Ведь жизнь — это не просто функция - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Мир как игра, Земля как площадка для игр — это великая и возвышенная мысль, и путь её пролегает от древней мифологии через Гераклита до носящих неоплатоническую окраску трудов отцов церкви. Она вновь появляется в эпоху Возрождения в виде идеи Theatrum Mundi, встречается у Кальдерона, получает своё обновление у романтиков, когда Фридрих Шлегель понимает искусство как участие в великой мировой игре: «Все священные игры искусства — это только далекие воспроизведения бесконечной игры мира, вечно формирующегося художественного произведения» [12] Friedrich Schlegel: «Gespräch über die Poesie» (1800), in: Ders.: Werke in zwei Bänden, Bd. 2, ausgew. v. Wolfgang Hecht, 2. Aufl., Berlin, Weimar: Aufbau 1988, S. 131–195, hier S. 168.
. В рамках этой традиции стоит и мысль Мартина Хайдеггера, который в своём бездонном размышлении о «принципе основания» видоизменяет слова Гераклита, исходя из того, что бытие — или, как он говорит, «искусство быть» — он именует игрой а здесь-бытие человека видит в том, чтобы быть «погружённым в игру». В его представлении это означает быть связанным с тем всеобъемлющим Событием, что покоится само в себе и не служит никакой внешней цели. Наконец, образ, созданный Гераклитом, достигает даже Голливуда: в финальной сцене фильма «Человек в чёрном» (над которой стоит задуматься) мы видим, как забавные инопланетяне играют в стеклянные шарики, а эти шарики при ближайшем рассмотрении оказываются не чем иным, как крохотными галактиками, кружащимися в изящном танце.
Однако Хайдеггер Хайдеггером, Голливуд Голливудом, а современный мир всё же не видится нам ни весёлой игровой площадкой, на которой резвятся боги и демоны, ни игрой или танцем премудрости. Сегодняшний spell уже мало похож на игру. Тут всё серьёзно, и мы уже давно не видим в ближних товарищей и партнёров по игре. Исчезло то мифическое ощущение жизни, которое в своё время уже Фридрих Гёльдерлин находил столь несовременным, когда писал:
Когда я ребёнком был,
Не раз меня бог ограждал
От брани и плети взрослых.
Тогда я играл без забот
С цветами в лоне деревьев,
И пузыри неба
Играли со мной [13] Friedrich Hölderlin: «Da ich ein Knabe war», in: Ders.: Sämtliche Werke und Briefe, Bd. 1, hrsg. v. Günter Mieth, München: Hanser 1970, S. 230.
.
Это чувство ушло. Пузырьки с нами больше не играют, и давно улетели нимфы с наших цветов. Цветы мы теперь срезаем машинами, а нимф отпугиваем пестицидами, чтоб не мешали. Хватит, наигрались. Ближний для нас не товарищ по игре, а конкурент, которого нужно обойти. Такое впечатление, что нас выгнали из игры. И именно от этого нам плохо: так спасите игру!
Игры античной философии
Первым европейским мыслителем, который отважился сказать со всей ясностью, что игра идёт человеку, потому что соответствует его внутренней сущности, был Платон. В цитируемом пассаже седьмой главы своих «Законов» он высказал мысль о том, что проводить жизнь в игре — благо для человека. В уста одного из афинян он вкладывает следующие слова: «…Человек же, как мы говорили раньше, это какая-то выдуманная игрушка бога, и по существу это стало наилучшим его назначением. Этому-то и надо следовать; каждый мужчина и каждая женщина пусть проводят свою жизнь, играя в прекраснейшие игры, хотя это и противоречит тому, что теперь принято… Так что же, наконец, правильно? Надо жить играя. Что ж это за игра? Жертвоприношения, песни, пляски… даймон и бог внушат им, в честь кого и в какое время надо их совершать, чтобы, играя, снискать милость богов и прожить согласно свойствам своей природы, ведь люди в большей своей части — куклы и лишь немного причастны истине» [14] Platon: Lg. 803c–804b. Die übersetzungen folgen: Platon: Werke in acht Bänden, hrsg. v. Gunther Eigler, 2. Aufl., Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft 1990.
. (Перевод А. Н. Егунова)
Мы видим, что в основании лежит здесь древняя, восходящая к Гераклиту картина мира: божественное — Платон говорит даже бог — предстаёт здесь играющим, а человек — игрушкой или игрой в его руках. Идея игры как состояния, соответствующего бытию и природе человека, прямо вытекает из этого образа мира. А раз так — человек должен проживать свою жизнь как радостную череду праздничных игр. Ведь жить так — значит соответствовать conditio humana: осознанно становиться игрой/игрушкой/игроком.
Именно это делают греки. Ни одна из известных нам культур не придавала игре такого ведущего значения, как культура древней Эллады. В игре греки добились настоящего мастерства. Мало того что они устраивали соревнования и игры по любому поводу, от рождения до похорон — центрами притяжения их культуры были панэллинские игры: Олимпийские, Дельфийские, Немейские и Истмийские. Там греческая идентичность находила своё обновление, там греки осознавали своё единство. Сама их хронология была подчинена игровым циклам: ведь греки вели счёт лет от первых Олимпийских игр, состоявшихся в 776 году, до Рождества Христова Эллада поистине была страной игры.
И главными её играми были культовые праздники во славу богов.
Сегодня мы можем этому только удивляться. Но в греческой культуре действительно нельзя отделить друг от друга культ и игру, соревнование и праздник. Прекрасный пример — гимнастические соревнования в Олимпии, которая принадлежала Зевсу, была центром культа этого могучего Громовержца. Его славили быстрым бегом, борьбой и кулачным боем. Там человек причащался силы и демонстрировал силу. Люди мерились силами, чтобы ближе подойти к недостижимой — они это прекрасно знали — мере божественной силы. Тут мы видим, что греческая идея агона ничего общего не имеет с нашей идеей соревнования. Агон греческих Игр совершался пред взором богов: богам подобало лучшее и лучшие из лучших. Не случайно венком награждали только победителей: их не потому прославляли, что они победили других, а потому, что именно в них ярче всего проявила себя божественная сущность, и их надлежало восславить. Ведь смысл игры заключался не в том, чтобы покинуть священный город с венком победителя на челе. Нет, состязание было богослужением, и любая праздничная Игра греков происходила на небесах, была способом участвовать в празднестве богов. Причём участвовать именно так, как это подобает человеку: в чётко установленных правилами границах, в скобках, за которыми сияет имя божества — Зевса и Геры в Афинах, Аполлона в Дельфах, Посейдона в Истмии, Деметры в Элевсине. Играть под их эгидой означало вступить в тесную связь с той гранью жизни и жизненных сил, которая именно в этом боге нашла своё наивысшее воплощение. Предстать перед ними, играя, означало жить в самом высшем смысле слова.
Жизнь — вот что было главным для греков. Скажем даже больше: наивысшее проявление жизненных сил и самый полный расцвет того, что они называли душой — psyché. Развёртывание души получило в древней Греции имя paideia — смысл этого понятия лучше всего передаётся словом «образование». Его основная идея состоит в таком формировании души, чтобы та могла как можно лучше развиваться; то есть в такой заботе о её росте, чтобы она могла раскрыться и принести наибольшее благо. Вопрос в том, чтобы выстроить настоящего человека, areté человеческой души: добродетель, идеал цветущей жизни, различные грани и проявления которого мы видим в образах богов. Иными словами, paideia — это воплощение вечной божественной Истины, Блага и Красоты в условиях краткого игрового времени человеческой жизни.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: