Адам Грант - План Б: Как пережить несчастье, собраться с силами и снова ощутить радость жизни

Сомнения в себе возникают даже у тех, кто ожидает их приближения. У подруги и коллеги Адама психолога Дженессы Шапиро, когда ей было за тридцать, обнаружили рак груди с метастазами. Сначала она испугалась, что умрет, но потом появился другой страх – потерять работу. Едва у нее возникли затруднения с написанием статьи, она тут же задумалась: «Неужели химиотерапия и рак разрушают мои мыслительные способности?» Когда продуктивность ее работы снизилась, она забеспокоилась, что потеряет место. Кроме того, она переживала из-за того, как воспринимают ее люди. Будучи специалистом по психологическим ярлыкам, она подозревала, что тот факт, что у нее рак, заставит окружающих сомневаться в ее способностях. Дженесса с несколькими коллегами решили проверить эту гипотезу, и выяснилось, что тех, кто перенес рак, действительно реже приглашают на собеседования. Когда ее не позвали делать презентацию, она подумала: «Возможно, люди знают, что я больна, и не хотят меня беспокоить? Или они просто считают, что я не справлюсь?»

Муж Дженессы помог ей взглянуть на ситуацию, в которой она оказалась, с большим самосостраданием, напомнив ей: «Когда у тебя не было рака, ты тоже не могла писать по статье в день». Коллеги также помогали ей. Как сказала нам Дженесса, «все относились ко мне так, будто я полезна, как к человеку, который может вносить ценный вклад. Конечно, если бы они рассчитывали на то, что я буду делать все в том же объеме, что и раньше, мне было бы тяжело, поэтому, вероятно, они очень старались выработать правильное отношение – ждать от меня не слишком мало, но и не слишком много». История Дженессы и мой собственный опыт заставили меня изменить стиль общения с коллегами, столкнувшимися с трудными жизненными ситуациями. Я и теперь начинаю с того, что предлагаю им отпуск. Но также понимаю, как важно относиться к ним как к обычным членам команды и хвалить их за проделанную работу.

Дженесса была благодарна, когда получила постоянную должность в университете, но страх безработицы – широко распространенное явление. В 2017 году в России безработными были почти четыре миллиона людей. Каждый, кого когда-нибудь увольняли, понижали в должности или заставляли уйти с работы, знает, каким ударом это может стать. И дело не только в финансовых проблемах; потеря работы может привести к депрессии, тревожности и другим нарушениям здоровья. Это удар по самооценке и ощущению собственной значимости, подрывающий веру в себя. Лишившись постоянного дохода, человек теряет и чувство контроля над жизнью, и это может снижать даже способность выносить физическую боль. Кроме того, стресс нередко влияет на личные отношения, приводит к конфликтам и напряженности в семье.

Чтобы помочь людям, страдающим от депрессии после потери работы, психологи из Мичиганского университета проводили недельные семинары в церквях, школах, библиотеках и муниципалитетах. В течение четырех часов каждое утро сотни безработных проходили программу, направленную на повышение их уверенности в себе в поисках работы. Они определяли ценные для рынка навыки и учились находить вакансии. Они репетировали собеседования. Они составляли списки трудностей, с которыми могли столкнуться, и вырабатывали стратегии поддержания мотивации. Они добивались маленьких побед. Шансы найти работу в следующие два месяца у людей, прошедших программу, повышались на 20 %. А в течение следующих двух лет они проявляли больше уверенности в себе и чаще сохраняли рабочие места. Конечно, никто не говорит, что уверенность в себе – это лекарство от безработицы; мы должны предоставлять возможность обучения и поддержку людям, желающим найти работу, и преимущества социального страхования в том случае, если это им не удалось. И все же такие программы очень важны.

Уверенность в себе на рабочем месте имеет большое значение и часто становится предметом обсуждения, но уверенность в себе дома не менее значима, хотя о ней часто забывают. Для меня роль одинокой матери оказалась нова. Мы с Дэйвом всегда совместно обсуждали даже самые незначительные решения, касающиеся детей; я много раз вспоминала, как тем вечером, когда Дэйв умер, не хотела в одиночку принимать решение о порванных кроссовках сына. И внезапно наш разговор о воспитании детей, продолжавшийся целое десятилетие, оборвался.

Когда я написала «Не бойся действовать», кое-кто говорил, что я уделила недостаточно внимания трудностям, с которыми сталкиваются женщины, оставшиеся без партнера. Эти критики были правы. Я тогда просто не понимала этого . Я не понимала, как трудно быть успешной в профессии, когда дома ты совершенно подавлена и растерянна. В моей книге была глава о том, как важно делить домашние обязанности и заботу о детях между родителями поровну, пятьдесят на пятьдесят. Теперь я вижу, насколько бестактно это было по отношению ко множеству одиноких матерей, которые живут в ситуации «сто на ноль», и насколько бесполезно для них. Сейчас мое понимание и взгляд на то, какой должна быть семья, изменились, став ближе к реальности. С начала 1970-х количество матерей-одиночек в Соединенных Штатах почти удвоилось. Во всем мире 15 % детей живут в неполных семьях, и примерно в 85 % случаев их воспитывают одинокие матери. В России более четверти детей живут в неполных семьях, в подавляющем большинстве которых главой семьи является мать-одиночка.

Раньше я никогда не испытывала трудностей, с которыми они сталкиваются, и не понимала их до конца. Хотя обстоятельства против них, они делают все, что в их силах, чтобы вырастить замечательных детей. Чтобы свести концы с концами, многие работают не на одной работе – не считая работы мамы. А хорошие дошкольные учреждения часто немыслимо дороги. Во всех штатах США стоимость помещения четырехлетнего ребенка и младенца в детские учреждения выше, чем средняя годовая плата за жилье.

Но, несмотря на тяжелый труд, уровень бедности одиноких матерей в большинстве стран выше, чем у одиноких отцов, в том числе в России и США: в частности, почти трети матерей-одиночек и их детей не хватает денег на питание. В черных и латиноамериканских семьях, состоящих из матерей-одиночек с детьми, уровень бедности достигает почти 40 %. Мы выступаем за политические изменения, направленные на поддержку таких семей, но при этом нам нужно делать все возможное, чтобы оказывать им непосредственную помощь – и как можно быстрее! Каждая третья семья в районе залива Сан-Франциско нуждается в продовольственной помощи – шокирующая статистика! Я уже много лет являюсь волонтером местного продовольственного банка Second Harvest и помогла основать компанию Stand Up for Kids, которая обеспечивает пропитанием почти 90 000 детей каждый месяц. После того как компания начала доставлять продукты в местную школу, у ее учеников стало меньше проблем с дисциплиной. «Люди думают, что у нас учатся плохие дети, – сказал нам директор. – Но у нас учатся просто голодные дети». Другая школа сообщила, что программа помогла снизить количество пропущенных учебных часов и жалоб на здоровье и улучшить успеваемость учеников.