Джеймс Карс - Конечные и бесконечные игры

Такие расхождения свойственны всем конечным играм. Так как смысл конечной игры заключается в ее окончании с присвоением победы одному из участников, каждая игра ведется, чтобы закончиться. Поэтому все конечные игры также являются играми против конечных игр.

Смерть для участвующих в конечных играх абстрактна, а не конкретна. Не весь человек, а лишь его абстрактная часть целого умирает, чтобы уйти в жизни или жить в смерти.

Это значит, что и жизнь для участников конечных игр является абстрактной. Если жизнь – это средство жизни, мы должны абстрагироваться от нее, но лишь ради победы над абстракцией.

Поэтому вечность – это победа над абстракцией. Это состояние ^воспроизведенной театральной постановки. Бессмертная душа – это душа человека, который, несмотря ни на что продолжает проживать предписанную роль. Она не может сделать выбор ни смерти, ни жизни. Бессмертие нельзя сыграть. Действия человека не могут продолжаться за пределами себя. В «загробной жизни» нет неожиданных моментов.

Конечно, бессмертие души – голой души, очищенной от всех черт личности, – не то, чего обычно желают, стремясь к бессмертию. Информация о том, что моя душа будет жить вечно, будет для меня не особо более волнительной, чем новости о том, что мой аппендикс будет навечно законсервирован в бутылке (Энтони Флю). Чаще всего пытаются сохранить социальную сущность, постоянное сокрытое «я».

Бессмертие – это состояние, в котором ощущаешь, что забыл то, что было забыто, учитывая, что в конечную игру мы вступаем по собственному желанию, такому необдуманному и несерьезному.

Поэтому бессмертие – это максимальная форма выражения противоположностей конечной игры: это жизнь, в которой жить нельзя.

Участники бесконечных игр умирают. Так как границы смерти всегда включены в игру и становятся ее частью, игроки умирают не в конце игры, а в ее процессе.

Смерть игрока в бесконечной игре драматична. Иначе говоря, игра не заканчивается с его смертью, скорее наоборот, смерть является одним из путей продолжения игры. Вывод: участник бесконечной игры играет не на собственную жизнь, не борется за нее, а живет для игры. Но мы также не выпускаем из виду, что игра подразумевает других людей, поэтому игроки живут и умирают для продления игры других участников.

Там, где игрок конечной игры борется за бессмертие, участник бесконечной ведет себя как смертный. Игроки выбирают быть смертными, потому что роль человека в бессмертной игре всегда будет драматичной: стремление к возможностям, к горизонту, неожиданностям, – туда, где ничто не прописано и заранее не решено. Это игра, требующая максимальной гибкости. До уровня, на котором игрок защищен от будущего, до построенных границ, когда участник больше не играет с другими, а только против других.

Смерть – это поражение в конечных играх. Она наносится ударом тому, чьи защитные барьеры ломаются и падают перед оппонентом. Конечный игрок умирает, как только соперник делает последнее движение к победе.

Хотя участники бесконечных игр выбирают быть смертными, они могут и не знать, когда придет смерть, но о них мы всегда скажем «они умерли вовремя» (Ницше).

Конечная игра является игрой за жизнь, и это осмысленно, бесконечная игра – игра ради удовольствия. Бесконечная игра сопровождается смехом. Не смехом над другими людьми, кто столкнулся с непредвиденным окончанием игры, а смехом вместе с другими, с кем вы пришли к осознанию, что желаемое неожиданно стало реальным. Смех не от того, что наши неожиданные успехи стали невозможными для окружающих, а над тем, что мы можем поделиться нашей внезапной удачей с другими.

Бесконечная игра парадоксальна по своей сути, так же, как конечная игра противоречива. Игроки в бесконечной игре участвуют не для себя, ведь суть игры в ее продолжении. Противоречие конечной игры заключается в нацеленности на окончание самой конечной игры, а парадокс бесконечной – в желании продлевать игру в других людях, то есть участие в игре принимается, только если окружающие согласны ее продолжать.

Игроки бесконечной игры проявляют себя лучше, когда их влияние на продолжение игры становится минимальным; они принимают участие в игре как смертные. И удовольствие, и смех, являющийся неотъемлемой составляющей бесконечных игр, связаны с тем, что мы учимся начинать то, что закончить не можем.

Если для участников конечной игры важны статусы, приобретаемые по мере окончания игры, то для игроков бесконечной игры не важно ничего, кроме имен.

Имена присваиваются так же, как и титулы или статусы. Люди не могут сами себе придумать имя, как и не могут себя титуловать. Однако, в отличие от звания, которое достигается по заслугам, имя дается при рождении, когда человек еще вообще не выполняет никаких значительных действий. Статусы даются в конце игры, имена – в ее начале.

Если человек распознается по своему титулу, внимание окружающих привлекает его завершенное прошлое в уже законченной игре, которая, таким образом, больше никогда не возобновится и не повторится. Звание автоматически выводит человека из игры.

Если человека узнают по его имени, окружающие видят скорее открытое будущее. Мы просто не знаем, чего ожидать. Окликая друг друга по имени, мы не следуем никаким скриптам, и допускаем возможность углубления отношений с человеком. То, что я не могу предугадать твое будущее, делает мое будущее непредсказуемым. Наше будущее общее. То, что было моим и твоим будущим, становится нашим. Мы готовим друг Друга к новому и неожиданному.

Статусы – это абстракции, имена же – конкретны.

Случается, что на имена игроков, признанных победителями, могут оказать влияние полученные статусы. Иногда нам приходится «очищать» наше имя от клеветы и слухов или отстаивать имя и честь нашей семьи. Имена даже могут стать титулами в своем глобальном смысле: Цезарь, Наполеон, «Иисус, имя выше всех имен» (апостол Павел). Когда имя Иисус воспринимается как статус, оно становится абстрактным, театральной ролью, человеком, с которым никак не разделить будущее, скорее, как Мастер Игры, в будущем которого мы живем по прописанным ролям, понимая, что все касающееся нас заранее предрешено. «Прежде нежели был Авраам, Я есмь», – говорил Иисус в Евангелии от Иоанна.

Статусы возвращают в прошлое, только там можно найти их неповторимое начало.

Статусы театральны. Каждому статусу подходит лишь определенная форма подачи и поведения. Такие звания, как Капитан, Миссис, Лорд, Господин, Профессор, Папа, заместитель Генерального секретаря, сигнализируют о необходимости не только соответствующего стиля обращения (почтения, уважения), но и содержания обращения (с адмиралом флота, окружным прокурором или Божьей Матерью можно говорить только о конкретных событиях на соответствующую титулу тему), а также манера обращения (рукопожатие, коленопреклонение, приветствие, молчание, отведение взгляда и т. д.).