Таша Эйрих - Инсайт

Несомненно, скромные лидеры, такие как Анжела Арендс, более успешны — отчасти потому, что благодаря вниманию к людям их больше любят и уважают, а также потому, что они усердно работают и не принимают все как данность. Кроме того, такие люди признают, что у них нет ответов на все вопросы, и охотно учатся у других, а не упрямо цепляются за свои взгляды. В итоге члены команд, возглавляемые скромными лидерами, больше увлечены и удовлетворены своей работой и реже уходят в другие компании [222]. Это особенно верно в случае руководителей высшего уровня, для них нарциссизм особенно опасен, если не уметь сдерживать его.

Однако такая добродетель, как скромность, — скорее исключение, чем правило в обществе, где господствует культ себя, как в мире бизнеса, так и за его пределами. Я вижу три причины для столь прискорбного положения вещей. Во-первых, люди часто путают скромность с низкой самооценкой, поэтому считают это качество нежелательным, хотя верно как раз обратное: поскольку скромность означает способность осознавать свои недостатки и трезво оценивать успехи, на самом деле она является неотъемлемым элементом самоосознания [223]. Вторая причина того, почему скромность встречается достаточно редко: для того чтобы обрести ее, нужно обуздать могучего зверя, обитающего в самом центре культа себя, — наше эго. И наконец, скромность требует принятия определенного уровня несовершенства, и самые целеустремленные люди, которым свойственна реактивно-агрессивная реакция, редко позволяют себе делать это [224]. (Краткий тест на определение уровня скромности представлен в приложении 9.)

Но означает ли наличие скромности, что мы должны ненавидеть себя за неизбежные ошибки? Или что мы должны постоянно надоедать всем разговорами о своих недостатках, чтобы не зазнаваться? К счастью, альтернативой завышенной самооценке может быть не ненависть к самому себе, а принятие себя — третий подход к преодолению культа себя. Если высокая самооценка означает, что вы считаете себя потрясающим независимо от реальных фактов, принятие себя (некоторые исследователи называют это состраданием к себе) означает понимание объективной реальности и выбор в пользу любви к себе при любых обстоятельствах. Таким образом, вместо того чтобы пытаться быть идеальными (или пребывать в иллюзиях, что так оно и есть), люди, которым свойственно принятие себя, понимают и прощают себя за свое несовершенство.

К счастью, принятие себя обеспечивает все приписываемые высокой самооценке преимущества при незначительных затратах. Хотя самооценка и самопринятие — два идентичных предиктора счастья и оптимизма, только люди с высоким уровнем самопринятия смотрят на себя позитивно и не зависят от внешней оценки — иными словами, чтобы быть довольными собой и своей работой, они не нуждаются в излишней похвале, сотнях лайков в Facebook или метафорических золотых звездах [225].

Принятие себя — хорошая идея не просто в теории, это качество приносит реальную пользу успеху и благополучию. В ходе одного исследования Кристин Нефф и ее коллеги предложили старшекурсникам, которые должны были в скором времени выйти на рынок труда, принять участие в «ненастоящем» собеседовании на работу, которую они «очень-очень хотят» получить [226]. После того как интервьюер предложил участникам исследования описать свой самый большой недостаток, студенты с высоким уровнем самопринятия сообщили, что благодаря этому впоследствии гораздо меньше волновались и были менее напряженными. Велика вероятность, что настоящее собеседование именно эти студенты прошли бы более успешно.

Так как же научиться больше принимать себя? Один из способов, позволяющих это сделать, состоит в умении лучше контролировать внутренний монолог. Специалист по организационной психологии Стивен Рогельберг и его коллеги продемонстрировали, насколько полезным может быть внутренний разговор о самопринятии, в ходе исследования с участием руководителей высшего звена, посещающих недельную программу развития лидерских качеств. В конце недели каждый участник исследования написал письмо будущему себе по поводу усвоенных им уроков и перемен, которые он хочет осуществить. Исследователи отметили каждое письмо либо как содержащее элементы принятия себя (они назвали это конструктивным письмом), либо как самокритичное. Руководители, писавшие на языке самопринятия, были более эффективными и испытывали меньший стресс, чем самокритичные руководители; как ни странно, самокритичные руководители оказались менее креативными [227].

Мы вернемся к этой идее в следующей главе при обсуждении того, как распознать и остановить постоянное пережевывание одних и тех же мыслей, а пока, особенно если вы думаете о себе плохо (чувствуете себя виноватым, чего-то боитесь, чем-то расстроены, не можете справиться с ситуацией), попытайтесь понять, оцениваете ли вы себя самокритично («Как я мог забыть включить будильник! Что со мной не так? Почему я не могу делать самые простые вещи, например не опаздывать?») или принимаете себя («Это была ошибка. Но я всего лишь человек, а в жизни всякое бывает»). Полезно порой спрашивать себя, сказали бы вы то, что только что сказали себе, человеку, которого любите и уважаете? [228]

Решение принимать себя скромно, но с состраданием требует мужества. Один из наших «единорогов», архитектор по образованию (сегодня он возглавляет глобальную технологическую компанию), говорит об этом так: «Проблема не в том, чтобы осознать себя, а в том, чтобы полюбить того, кого вы в итоге увидите». Может ли это вызывать чувство дискомфорта? В некоторых случаях да. Однако дискомфорт часто означает, что вы делаете успехи. Еще один «единорог», менеджер по маркетингу среднего звена, работающий в компании по выпуску потребительских товаров, считает: «Чем больше ваша приверженность развитию самоосознания, тем больше эмпатии и милосердия вы учитесь проявлять по отношению к себе».

Найдется не так уж много более ярких примеров скромности и принятия себя, чем прощальное послание «единорога самоосознания» Джорджа Вашингтона. Пожалуй, это одно из самых легендарных выступлений президентов за всю историю современности. Прощаясь со страной, которую он помогал создавать на закате своей жизни, Вашингтон отмечал: «Мне неизвестно об умышленных ошибках, [но] все же я слишком трезво отношусь к своим недостаткам, чтобы не думать о том, что, возможно, я совершил много ошибок». Затем он просит граждан Америки проявить к нему такое же милосердие, с каким он относится к себе сам: «Вместе с тем я сохраню надежду на то, что моя страна никогда не перестанет рассматривать [их] со снисхождением, а также что… ошибки, обусловленные моей некомпетентностью, будут преданы забвению, поскольку я сам вскоре должен буду отправиться на покой» [229].