Кэл Ньюпорт - Цифровой минимализм. Фокус и осознанность в шумном мире

Если у вас уже сформировалась привычка составлять детализированный план недели (что я очень рекомендую), вы можете просто интегрировать его в ту систему, которую уже используете для планирования. Относясь к этому плану отдыха как к части своего обычного графика, а не к тому, что при желании можно отложить, вы с большей вероятностью выполните намеченное.

Систематизировав действия на неделю, напомните себе и о тех, что включены в ваш сезонный план. Кратко проанализируйте действия, которые уже произошли на окончившейся неделе. Некоторым людям нравится делать небольшие пометки о том, насколько тщательно они придерживались правил, заданных этими действиями. Анализируя прошедшее, они получают два преимущества. Во-первых, регулярный пересмотр своей деятельности побуждает к следованию заданным привычкам. Во-вторых, эти размышления позволяют вам выявить «узкие» места, над которыми стоит поработать. Если вы, несмотря на все усилия, постоянно не выполняете одно и то же действие, значит, при его планировании уже была проблема.

Вы можете подумать, что систематизация вашего отдыха отнимет у него спонтанность и расслабленность, от которых вы, естественно, не хотели бы отказываться. Хочу вас успокоить: ничего подобного не случится. Планирование отдыха на неделю само по себе занимает лишь несколько минут, а планирование досуга «высокого уровня» вряд ли повлияет на спонтанность проведения вашего свободного времени.

Кроме того, я заметил: как только человек начинает осознанно планировать отдых, его в жизни становится все больше. Так что ритуал недельного планирования может подсказать вам новые возможности досуга. Например, понимая, что в пятницу у вас короткий день, вы можете уйти с работы в 15:30 и хорошенько прогуляться перед ужином. Но такое вряд ли произойдет, если вы не планируете свое время заранее. Иными словами, более системно подходя к своему отдыху, вы можете значительно увеличить его расслабленность, которой так дорожите.

И наконец, хочу подчеркнуть основополагающую мысль всей этой главы: польза ничегонеделания значительно переоценена. Посреди загруженного рабочего дня или после особенно утомительного утра с ребенком ничего больше не делать — не создавать никаких расписаний, не иметь никаких ожиданий, ничем не загружать внимания — кажется заманчивым. Но эффект от такой «релаксации» невелик: ведь зачастую именно во время нее мы «скатываемся» до бездумного «свайпанья» в телефоне или сиденья перед телевизором. Куда полезнее (как мы в подробностях обсудили на предшествующих страницах) инвестировать энергию во что-то более сложное, но дающее результат.

В июне 2017 года компания Facebook анонсировала серию статей под названием «Трудные вопросы». Объявление, написанное вице-президентом по государственной политике и коммуникациям, гласило, что «цифровые технологии меняют нашу жизнь, поэтому мы все сталкиваемся с трудностями» {1} . Он пояснил, что в этих статьях намерен объяснить, как компания решает наболевшие вопросы.

К зиме 2018 года было опубликовано 15 статей, посвященных различным вопросам. В июне компания исследовала проблемы, связанные с выявлением негативных высказываний в мировом сообществе. В сентябре и октябре обсуждала российскую рекламу на Facebook, якобы сыгравшую важную роль на президентских выборах 2016 года. В декабре компания постаралась развеять опасения, связанные с технологией распознавания лиц, которую Facebook использует для автоматической пометки фотографий. «Общество часто приветствует преимущества новых инноваций, рассчитывая на их потенциал», — писали авторы, отметив, что в 1888 году многие высказывали беспокойство в связи с появлением камер Kodak {2} .

Хотя я был приятно удивлен тем, что Facebook стал более открытым в отношении перечисленных проблем, меня не особенно заинтересовало это упражнение в корпоративном общении. До тех пор пока не появилась статья Дэвида Гинзберга и Мойры Берк, посвященная более важному вопросу: «Плохо ли тратить время на социальные сети?» Об этом мы коротко говорили в предыдущей главе. Мы утверждали, что «умные люди смотрят на различные аспекты этой важной проблемы» {3} . Именно с такой позиции авторы изучают научную литературу, чтобы понять, каковы на самом деле «хорошие» и «плохие» способы взаимодействия с социальными сетями. Они приходят к заключению: «Все сводится к тому, как вы их используете» {4} .

Эта статья знаменовала важный сдвиг в том, как позиционирует себя Facebook. Это кажется безумием для гиганта социальных сетей и, возможно, даже началом его конца. Еще более важно то, что в статье непреднамеренно показана эффективная стратегия сохранения вашей независимости в то время, когда многочисленные цифровые силы хотят ее отнять.

Чтобы понять мое утверждение о безрассудстве Facebook, необходимо сделать шаг назад и разобраться с понятием «экономика внимания» {5} , с которой он связан. В сфере деятельности, о которой идет речь, деньги зарабатываются на привлечении внимания потребителей, которое затем продается рекламодателям. Эта идея не нова. Профессор права Колумбийского университета Тим Ву (он написал на эту тему книгу The Attention Merchants («Торговцы вниманием»)) утверждает, что данная экономическая модель берет начало в 1830 году, когда издатель Бенджамин Дэй выпустил New York Sun — первую бульварную газету {6} .

До этого момента издатели считали читателей своими клиентами и полагали, что их цель — сделать продукт достаточно хорошим, чтобы люди за него платили. Дэй первым понял, что продуктом могут стать как раз читатели, а клиентами — рекламодатели. Целью Дэя стала продажа последним как можно большего количества минут внимания своих читателей. Для этого он снизил цену на газету до 1 цента и стал печатать больше историй, интересных внушительному числу людей. «Он был первым, кто по-настоящему оценил идею привлечь толпы читателей, но не из-за заинтересованности в их деньгах, — поясняет Ву, — а из-за возможности перепродать их внимание кому-то еще» {7} .

Эта бизнес-модель завоевала популярность и стала причиной газетных войн XIX века. В XX веке она перекочевала на радио и телевидение, где была доведена до крайности, поскольку аудитория новых средств массовой информации увеличилась до беспрецедентных размеров.

Неудивительно, что после того, как интернет стал массовым в конце 1990-х годов, возник вопрос: как адаптировать эту модель к онлайн-миру? Первые попытки были не очень успешными (к примеру, всплывающие окна с рекламой). В середине 2000-х годов, когда Google стал общедоступным, его стоимость оценивалась в скромные $23 млрд. Самой дорогой интернет-компанией того времени была eBay, зарабатывавшая на комиссионных сборах и стоившая всего лишь вдвое больше. Facebook уже существовал, но все еще назывался thefacebook.comи был открыт только для студентов {8} .