Джон Боулби - Привязанность

На протяжении четвертой недели пристальный взгляд ребенка становится обычным явлением, а у некоторых детей можно также заметить первые улыбки, возникшие в ответ на зрительную стимуляцию. Однако у большинства младенцев это происходит на пятой неделе.

С самого начала первостепенное значение имеют глаза человека, осуществляющего уход за ребенком:

«Сначала ребенок рассматривает лицо, останавливая взгляд на волосах, линии рта и на других чертах лица, а затем, с установлением зрительного контакта, он улыбается. Все другие дети, у которых то же самое поведение появлялось позднее, следовали тому же паттерну — рассматривали все лицо, а затем сосредоточивали свой взгляд на глазах и улыбались» (Wolff, 1963).

К концу пятой недели почти все младенцы улыбаются при виде лица, причем их улыбки сохраняются дольше. Более того, улыбки сопровождаются лепетом, размахиванием ручками и брыканием ножками. С этого времени мать воспринимает своего малыша по-новому.

Хотя социально адресованная улыбка в период второго и третьего месяца жизни наблюдается почти у всех детей, она все еще возникает довольно медленно, выражена не очень ярко и сохраняется в течение относительно короткого времени. Однако с четырнадцати недель большинство детей становятся гораздо улыбчивее — они улыбаются с большей готовностью, выразительнее и дольше, чем раньше (Ambrose, 1961).

С момента, когда улыбка начинает возникать в ответ на зрительные стимулы, наиболее эффективным из них становится подвижное человеческое лицо, особенно когда оно хорошо освещено и приближается к ребенку, и тем более когда одновременно с этим ребенок слышит голос и чувствует прикосновение. Другими словами, ребенок лучше и больше всего улыбается, когда он видит подвижную фигуру, которая на него смотрит, приближается к нему, разговаривает с ним и гладит его (Polak, Emde, Spitz, 1964).

Насколько младенец способен улыбаться в ответ на какие-либо иные стимулы, кроме лица, неизвестно. Некоторые ученые, проводившие эксперименты, в том числе Шпиц, отмечают, что дети не улыбаются при виде своей бутылочки. В то же время, Пиаже (Piaget, 1936) наблюдал, что малыши в возрасте десяти — шестнадцати недель улыбаются своим привычным игрушкам — маленьким войлочным и целлулоидным мячикам. Описывая результаты своих наблюдений, Пиаже особо подчеркивает значение фактора узнаваемости объектов ребенком, т.е. знакомы они ему или нет, и делает вывод: «Улыбка — это главным образом реакция на знакомые образы, на то, что он уже видел». От этого вывода он переходит к другому: причина, по которой ребенок постепенно начинает реагировать улыбкой только на людей, заключается в том, что именно люди «представляют собой те знакомые объекты, которые вновь и вновь появляются перед ребенком».

Взгляды Пиаже, который придает такое большое значение фактору узнаваемости объекта, находят подтверждение во многих более поздних работах (см. гл. 10). Однако его убеждение, что этот фактор является основным или единственным, в силу которого улыбка ребенка предназначается только людям, вряд ли соответствует истине. Как уже говорилось, более вероятной представляется ситуация, когда ребенок приходит в этот мир с определенными внутренне заданными склонностями, одной из которых является предпочтение смотреть на человеческое лицо, а не на другие объекты. Еще одна склонность младенца — с большей готовностью улыбаться при виде лица человека, особенно когда оно подвижно.

Со времени написания классической работы Кэйла (Kaila, 1932), а также статьи Шпица и Вольф (Spitz, Wolf, 1946) многие исследователи стремились установить, почему именно человеческое лицо обладает такой способностью вызывать улыбку у младенца. В истолковании результатов этой работы необходимо различать достаточный стимул и оптимальный. Любой стимул, способный вызвать улыбку, даже случайную, можно назвать достаточным, но по многим критериям ясно, что он далек от оптимального. В целом, эффективно действующий стимул вызывает широкую улыбку, которая быстро появляется и долго сохраняется; слабый стимул вызывает улыбку, которая появляется медленно, а исчезает быстро, причем имеет низкую интенсивность (Polak et al., 1964).

Хотя подвижное человеческое лицо вскоре становится оптимальным зрительным стимулом, в течение полугода — в возрасте от двух до семи месяцев — определенные схематические изображения лиц иногда бывают достаточными, чтобы вызвать улыбку. У этих схематических изображений есть одна общая особенность — пара точек, обозначающих глаза. Весьма убедительные данные об этом согласуются с наблюдениями Вулфа, который считал, что главным фактором, вызывающим улыбку, является возможность младенца видеть глаза человека, который осуществляет за ним уход. Это также согласуется с подтвержденными данными о том, что лицо в профиль не вызывает улыбки.

В серии экспериментов с использованием различного рода масок Арене (Ahrens, 1954) обнаружил, что на втором месяце жизни ребенок реагирует улыбкой на пару черных точек, нарисованных на картонном листе размером с человеческое лицо, и что лист с шестью точками более эффективен, чем с двумя. Он обнаружил также, что даже на третьем месяце жизни ребенок будет улыбаться маске, на которой изображены только глаза и брови, без признаков рта и подбородка. По мере взросления ребенок будет реагировать улыбкой на маску только в том случае, если на ней каждый раз будет появляться все больше и больше деталей, а с восьми месяцев реакция улыбки появляется только на живое человеческое лицо.

Хотя эти эксперименты показывают, что примерно до семи месяцев ребенок не слишком различает, кому он улыбается, не следует думать, что он вообще ничего и никого не различает. Напротив, на основе критериев латентного периода, интенсивности и длительности улыбок Полак и его коллеги (Polak et al., 1964) обнаружили, что уже к концу третьего месяца ребенок отличает настоящее лицо от цветной фотографии в натуральную величину. Хотя фотография продолжает оставаться для него достаточным стимулом, чтобы вызвать улыбку, этот стимул далеко не оптимален. При виде человеческого лица его улыбки появляются быстрее, сохраняются дольше и проявляются ярче.

Улыбаются и слепые младенцы. Наблюдения за тем, как происходит у них развитие улыбки, проясняет некоторые процессы, происходящие у зрячих малышей (соответствующие наблюдения и обзор литературы содержатся в работе: Freedman, 1964).

У слепых младенцев голос и прикосновение являются главными стимулами, вызывающими улыбку, причем достаточно эффективен даже один голос. Тем не менее до шести месяцев они обычно не улыбаются. В отличие от достаточно уверенной улыбки зрячих младенцев, у слепых детей они долго остаются чрезвычайно мимолетными, такими же, как у сонных детей в первые недели жизни. Прежде чем их улыбки приобретут уверенный характер, что происходит примерно в шесть месяцев, слепые малыши проходят стадию, когда их улыбки представляют собой последовательность быстрых рефлекторных реакций.