Джон Боулби - Привязанность

В серии своих статей, опубликованных в период с 1958 по 1963 г., я обсуждал ряд теоретических проблем, встающих в связи с этими наблюдениями. В настоящих трех томах раскрывается та же тема, но делается это более тщательно [20] Боулби имеет в виду трилогию под общим названием «Привязанность и утрата», томом I которой является настоящая книга. — Примеч. пер. . Приводится также много дополнительного материала.

Том I «Привязанность» посвящен проблемам, которые первоначально рассматривались в первой статье данной серии — «Природа связи ребенка с матерью» (1958). Для того чтобы более успешно представить выдвигаемую нами теорию, что мы попытались сделать в частях III и IV, необходимо было сначала обсудить проблему инстинктивного поведения в целом и ее оптимальную концептуализацию. Это потребовало довольно обширного обсуждения, которое представлено в части II этого тома. Его предваряют две главы, составляющие часть I: в первой главе рассматриваются некоторые из моих исходных положений, которые я сопоставляю с положениями Фрейда; вторая глава представляет собой обзор эмпирических наблюдений, на основе которых я строю свои выводы; в ней также приводится краткое описание этих наблюдений. Целью всех глав частей I и II является разъяснение понятий, лежащих в основе моей работы, поскольку, будучи незнакомыми многим клиницистам, они вызвали у них некоторое недоумение у последних, хотя в других отношениях они сочувственно воспринимали мою работу.

Том II «Разлука» посвящен проблемам, которые первоначально рассматривались во второй и третьей статьях серии:

«Страх разлуки» (1960а),

«Страх разлуки: критический обзор литературы» (1961а).

Том III «Утрата» будет содержать переработанный и расширенный материал, впервые опубликованный в следующих статьях:

«Горе и печаль в младенчестве и раннем детстве» (1960b),

«Переживание печали» (1961b),

«Патологическая печаль и детское горе» (1963).

В последнем исследовании я опирался на систему взглядов, принятую в психоанализе. Для этого было несколько причин. Во-первых, мои ранние идеи, связанные с этой темой, были навеяны психоаналитической работой — как моей собственной, так и других ученых. Во-вторых, несмотря на ограничения, психоанализ остается самой полезной и широко используемой из всех современных теорий в области психопатологии. Третья и самая важная причина заключается в том, что все основные понятия моей теории — объектные отношения, страх разлуки, печаль, защита, травма, сензитивные периоды первых лет жизни — понятия, без которых не обходится психоаналитическое мышление, тогда как в других дисциплинах, изучающих поведение, до недавнего времени этим понятиям уделялось крайне мало внимания.

В ходе своих исследований Фрейд использовал разные подходы и испробовал много возможных теоретических построений. После его смерти оставшиеся в его трудах противоречия и двусмысленные положения привели к ряду трудностей, в связи с чем были предприняты попытки «наведения порядка». Отдельные его теории были выделены из его учения и получили дальнейшее развитие, другие — отложены и преданы забвению. Поскольку некоторые из моих идей выходят за рамки установившихся теоретических традиций и по этой причине подвергались сильной критике, я взял на себя труд показать, что большая их часть ни в коей мере не чужда тому, что думал и о чем писал сам Фрейд. Напротив, я надеюсь доказать, что большую часть основных положений моей теории можно найти в работах Фрейда, где они изложены вполне ясно.

В подготовке этой книги мне помогали многие друзья и коллеги, и мне очень приятно публично выразить всем им мою искреннюю благодарность.

Поскольку основные данные, на которые я опирался, были получены Джеймсом Робертсоном, я остаюсь перед ним в большом долгу. Его наблюдения поразили меня прежде всего огромным потенциалом исследований естественно-научного типа в отношении поведения маленьких детей в ситуации, когда их мать временно отсутствует, а его щепетильное отношение к точности описания, а также пристальное внимание к деталям были для меня постоянной поддержкой в ходе представления и обсуждения полученных данных. Систематические наблюдения Кристофа Хайнике и Илзе Вестхаймер, создававшие более прочную эмпирическую основу для моей работы, также были для меня чрезвычайно ценными.

Я очень признателен за помощь, оказанную мне другими коллегами, работающими в Тавистокской клинике и Тавистокском институте общественных отношений над проблемами привязанности и утраты.

Хотя Мэри Эйнсворт (Солтер) [21] М. Эйнсворт до замужества в 1950 г. носила фамилию Солтер. — Примеч. ред. уехала из Тавистока в 1954 г., мы поддерживали с ней контакты. Она не только любезно предоставляла мне данные своих наблюдений за поведенческими проявлениями привязанности, сбор которых осуществлялся в Уганде и в Балтиморе, Мэриленд, но еще и взяла на себя труд чтения большей части рукописи этой книги, в результате чего ею было сделано много ценных замечаний, особенно в частях III и IV.

Энтони Амброуз помог мне прояснить некоторые трудные места и внес множество замечаний, улучшивших текст. Он также сыграл неоценимую роль в организации четырех заседаний Тавистокского семинара по теме «Взаимодействие матери и младенца», проведенного в Лондоне при щедрой поддержке Фонда Сиба. Каждый, кто знаком с материалами этих заседаний, согласится со мной в том, что я обязан всем, кто выступал с докладами и принимал участие в обсуждениях.

Представляемая здесь теоретическая схема частично опирается на психоанализ, а частично — на этологию. Своим образованием психоаналитика я обязан своему личному психоаналитику Джоан Ривьер, а также Мелани Кляйн, которая была одним из моих супервизоров. Хотя моя позиция стала сильно отличаться от их точки зрения, я глубоко им благодарен за то, что они обучили меня психоаналитическому подходу, при котором акцент делается на взаимоотношения в раннем детстве и на возможном патогенном влиянии утраты.

В 1951 г., когда я был поглощен работой над проблемами разлучения ребенка с матерью, Джулиан Хаксли пробудил у меня интерес к этологии и познакомил с только что опубликованными классическими работами Конрада Лоренца и Нико Тинбергена. Я благодарен всем троим за то, что они дополнили мое образование и вселили в меня уверенность. Не могу не выразить свою бесконечную признательность Роберту Хайнду за то, что он не жалел времени, наставляя меня в том, что нужно использовать самые последние этологические данные и концепции.

В ходе многолетних обсуждений моих работ я учитывал его замечания, которые он делал в ходе моей работы над рукописью книги. В результате для меня многое прояснилось; он любезно предоставил мне свой первоначальный вариант книги «Поведение животных» (Hinde, 1966), что было для меня чрезвычайно ценно. В то время как он не несет ответственности за высказываемые мной взгляды, без его вдумчивой критики и бескорыстной помощи данная книга была бы неизмеримо хуже.