Лев Веккер - Психика и реальность

Сопоставляя эти формы предметности психических программ с выявленными в собственно психологических исследованиях, легко заключить, что мы имеем здесь дело с теми же формами первосигнальной предметности сенсорно-перцептивных образов, располагающихся между топологией и метрикой на разных уровнях инвариантности, которые были описаны на эмпирическом базисе многосторонних психологических исследований актуального перцептогенеза и онтогенеза восприятия.

На следующем уровне — уровне действий — предметность соответствующей психической программы выражена опятьтаки топологической схемой, которая здесь является уже не диффузной топологией внутри метрики, а схематическим носителем функционального смысла. Как подчеркивает Н. А. Бернштейн, "движения в уровне предметного действия представляют собой смысловые акты, т. е. это не столько движения, сколько уже элементарные поступки, определяемые смыслом поставленной задачи" (там же, с. 129). Речь идет здесь о второсигнальной, осмысленной предметности психического образа, являющегося носителем программы, регулирующей действие. На символическом уровне психических программ предметность также представлена, однако здесь она относится к действиям, "для которых предмет является уже не непосредственным объектом, а вспомогательным средством для воспроизведения в нем или с его помощью абстрагированных непредметных соотношений" (там же, с. 114).

Итак, в психических программах уровня предметных действий мы имеем дело с осмысленной предметностью внутри наглядно-образной схемы, отображающей функциональное значение предмета, а в психических программах самого высшего уровня — с представленными в структуре программ межпредметными соотношениями, абстрагированными с помощью символических средств (см. там же, с. 144). Если сопоставить образно-смысловую и символически-смысловую формы предметности психических программ с теми проявлениями второсигнальной предметности мыслительных процессов, которые выявлены в психологических исследованиях, то естественно напрашивается вывод о чрезвычайной структурной близости этих двух форм предметности к структурно-предметным особенностям двух языков мышления, взаимодействие которых определяет динамику мыслительного процесса как межъязыкового перевода информации (Веккер, 1976).

В итоге мы получаем существенные основания для того, чтобы сделать заключение, подкрепляемое обширным эмпирическим материалом исследования уровней построения движения, с одной стороны, и психологических исследований разноуровневой структуры психических процессов — с другой, что рассмотренные выше формы предметности психических программ очень близки к описанным в предшествующих главах формам предметной инвариантности сенсорных, сенсорно-перцептивных и речемыслительных процессов, составляющих когнитивные компоненты программ-регуляторов. К этому эмпирическому обобщению необходимо добавить, что, как свидетельствует весь конкретный фактический материал, разноуровневая предметность характеризует и психическую структуру эмоциональных гештальтов. В психической регуляции деятельности эта предметная структура эмоций проявляется, во-первых, через посредство тех предметнокогнитивных компонентов эмоционального гештальта, которые участвуют в психической регуляции деятельности совместно с собственно когнитивными компонентами психических программ, и, во-вторых, через те субъектные компоненты эмоционального гештальта, которые воплощают в себе потребностно-мотивационные элементы трехкомпонентной структуры психических программ регулирования.

Вполне аналогично тому, как собственно психологическое исследование психических структур обнаруживает органическую взаимосвязь их предметности и целостности (что особенно демонстративно было показано при изучении перцептивных процессов в рамках гештальт-психологии), разноуровневая предметность психических программ регулирования органически сочетается с разноуровневой целостностью их структур. Здесь, однако, эта целостность обращена к регулируемым действиям и получает свое выражение в характере взаимосвязи целостной структуры психических программ с целостной же структурой двигательного состава этих действий. Программа регулирует действие именно как целостная структура. Это означает, что структура двигательного состава, регулируемого программой действия, также является целостно-предметной.

Как показал Н. А. Бернштейн, двигательный состав действия нельзя представлять как набор его последовательно и жестко связанных друг с другом элементов, ибо не существует фиксированного соответствия какого-либо элемента целостной структуры программы определенному элементу целостной структуры двигательного состава действия. Данному элементу двигательного состава действия могут отвечать различные элементы структуры регулирующей программы, а данному элементу программы могут отвечать различные элементы двигательного состава действия. Регулирующая программа и двигательный состав связаны между собой именно как целостные предметно структурированные образования. По отношению к конкретному ходу реализации соответствующих двигательных решений это означает, что за двигательным воплощением данного элемента психической программы может следовать воплощение в пределе любого другого, фактически же многих других ее элементов. С другой стороны, в реальной временной последовательности элементов двигательного состава за данным элементом может следовать в пределе любой другой, а фактически же многие другие элементы целостной структуры регулирующей программы. Именно такому характеру этих взаимосвязей отвечает экспериментально обнаруженная в различных исследованиях высокая степень вариативности двигательного состава психически регулируемых действий.

Так, на уровне движений или перемещений в пространстве, которые регулируются редуцированным образом предмета как материальной точки, вариативность выражается в многообразии и взаимозаменяемости различных траекторий и маршрутов этого перемещения, в рамках, конечно, той совокупности траекторий, которая определяется общей структурой пространственного поля, воплощенного в данной программе. На уровне движений, регулируемых геометрической структурой предмета, отображением его формы и контура, вариативность выражается в разной временной последовательности и различном порядке перемещения вдоль контура, как и в различии начальных пунктов этого перемещения, при сохранении, однако, общей адекватности двигательного состава обводящих или обходных движений по отношению к целостной предметной структуре формы или контура. На уровне активного манипулирования с предметом вариативность выражается во взаимозаменяемости поз, общих способов и конкретных приемов действия (Бернштейн, 1966; Ананьев, Веккер, Ломов, Ярмоленко, 1959; Веккер, 1964).