Лев Веккер - Психика и реальность

Для собственно психологических теорий, не выходящих за пределы внутрипсихологической системы понятий, такое положение вещей неизбежно. Существенно, однако, что такая же ситуация сложилась и в противостоящих собственно психологическим теориям нейрофизиологических концепциях психики, которые имеют своим предметом не самый психический акт, а соответствующую ему динамику изменений в его мозговом субстрате. Такова, например, теория клеточных ансамблей Д. Хэбба (Hebb, 1949). Здесь от понятия материала абстрагируется не какой-либо собственно психологический предметно-содержательный или функционально-операционный аспект психического явления, а его внутрисубстратный механизм. Но взаимообособление механизма и материала в такой же мере исключает возможность построения работающей модели механизма, в какой абстрагирование, например, структуры от материала ведет к невозможности выявить действительную специфичность психических структур в гештальтизме.

По-видимому, охват единым концептуальным аппаратом таких основных понятий, как структура, механизм и исходный материал психических процессов, требует выхода не только за пределы психологии, но и собственно нейрофизиологии, анализирующей лишь динамику внутрисубстратных изменений. Такой единый межнаучный понятийный аппарат начал интенсивно формироваться лишь к концу первой половины XX столетия. Ближайшей же задачей того этапа теоретического развития, который логически (именно логически, а не хронологически) следует за противостоящими друг другу всем составом своих языков психологическими и нейрофизиологическими концепциями психики, является построение межнаучного обобщения, которое объединило бы общими принципами физиологический механизм психических процессов с различными аспектами их собственно психологической предметно-содержательной характеристики (подробнее см. Веккер, Либин, готовится к печати).

Исходным пунктом поиска самых общих принципов организации психических актов служат общие эмпирические характеристики, отличающие любой психический процесс от процесса непсихического. Главная линия этого поиска проходит через области смежных с психологией наук, в первую очередь, физиологии.

Содержащийся в феноменологической картине любого психического акта психофизиологический парадокс заключается в том, что хотя итоговые эмпирические характеристики психического процесса могут быть сформулированы только в терминах свойств своего объекта и не поддаются формулированию в терминах внутренних изменений своего субстрата, этот процесс является все же именно состоянием субстрата. Однако, как надежно свидетельствует столетиями накапливавшийся разнообразнейший эмпирический материал, материальным субстратом психических процессов является головной мозг.

Исходя из этого, обычная общефизиологическая схема соотношения органа и его функции ставит задачу вывести предметную специфику психических актов непосредственно из динамики нервных процессов внутри головного мозга. Однако данные физиологии головного мозга, физикохимическое направление которой формируется в первой половине XIX столетия, все более настойчиво свидетельствовали о непреодолимых трудностях решения этой задачи. Физико-химические механизмы нервного возбуждения не заключают в себе возможности непосредственно вывести из них качественные и пространственно-структурные особенности психического акта. Как писал один из крупных нейрофизиологов XIX в. К. Функе: "Нельзя показать, как нервная клетка из электрических токов и химических превращений делает цвета и звуки" (см. Ярошевский, 1961).

Аналогично этому, немецкий психофизиолог К. Людвиг считал, что предметная структура и пространственная отнесенность образа к объекту составляют некую всегда присоединяющуюся к ощущению прибавку, которую совершенно невозможно объяснить, исходя из процесса возбуждения в нерве.

Характеристики нервного возбуждения действительно не поддаются формулированию в терминах свойств внешнего раздражителя-объекта.

Поэтому и характеристики предметной структуры психического акта не формулируются на языке внутримозговой динамики нервных процессов. Невозможность прямо вывести особенности психического акта из внутримозговой физико-химической нейродинамики носит, таким образом, принципиальный характер, и тем самым ситуация оказывается тупиковой. Потребность научно объяснить эмпирические факты психологии неизбежно ведет к поиску других путей раскрытия механизмов психических процессов. А этот поиск, в свою очередь, влечет за собой необходимость выявить общие закономерности работы головного мозга как субстрата психики и центрального звена нервной системы. Между тем, до середины XIX столетия головной мозг в качестве субстрата психики противопоставлялся всем остальным аппаратам нервной системы, в частности, спинному мозгу как центральному органу соматических, телесных функций организма. Постепенно, однако, накапливались факты, которые все в большей мере лишали эмпирической почвы это выросшее из дуалистической концептуальной схемы противопоставление. Такие факты, полученные исследователями функций спинного и головного мозга, дополняли друг друга.

С одной стороны, при исследованиях реакций, управляемых лишь спинным мозгом (эксперименты Э. Пфлюгера), были обнаружены признаки актов психически регулируемого поведения. Эта связь психики со спинным мозгом получила прямое выражение даже в самом названии работы Э. Пфлюгера "Сенсорные функции спинного мозга позвоночных" (см. Ярошевский, 1986).

С другой стороны, факты гомеостатических регуляций в исследованиях К. Бернара, И. М. Сеченова (посвященных анализу газов крови) и открытие центрального торможения в работах Э. Вебера и И. М. Сеченова показали, что головной мозг принимает участие в управлении собственно соматическими, "чисто" телесными реакциями. Из обоих рядов фактов следуют два вывода, чрезвычайно существенных с точки зрения поиска общих законов работы нервной системы:

1. Спинной мозг является органом не только соматических, но и психических функций.

2. Головной мозг является субстратом не только психических, но и соматических актов.

Факты участия центров головного мозга в гомеостатических реакциях и наличия психических компонентов в целесообразных реакциях организма с одним спинным мозгом подорвали основу традиционного противопоставления механизмов психических и соматических функций, принципиальный (хотя и несколько огрубленный) смысл которого сводился к тому, что механизм соматических актов является периферическим, а механизм психических процессов — чисто центральным.