Дейл Карнеги - Как приобретать друзей и оказывать влияние на людей

Падоровский же, наоборот, давал повару-негру из пульмановского вагона почувствовать свою значительность тем, что всегда обращался к нему как к «мистеру Конерсу». 15Пятнадцать раз, в разные годы Падоровский совершал турне по Америке, вызывая своей игрой безумный интерес и восторг всей музыкальной публики от Атлантического до Тихого океана. Каждый раз он путешествовал в отдельном вагоне люкс, неизменно с одним и тем же поваром, который в полночь к его возвращению с концерта готовил ему его излюбленное блюдо. Ни разу за эти годы Падеровский не назвал его просто Джордж, как это принято в Америке.

Со своей старомодной учтивостью Падоровский неизменно величал его «мистером Конерсом». И мистеру Конерсу это было приятно.

Люди так гордятся своими именами, что стремятся их увековечить любой ценой. Даже крикливый и вспыльчивый старик П. Т. Барнум, будучи глубоко огорченным отсутствием у него сыновей, которые унаследовали бы его имя, предложил своему внуку Силли К. Г. двадцать пять тысяч долларов в случае, если бы он принял фамилию Барнум.

Два столетия назад богатые люди платили писателям за то, что они посвящали им свои книги.

Библиотеки и музеи обязаны своими богатейшими коллекциями людям, которые не допускали и мысли, что их имена могут изгладиться из памяти потомков. В Нью-йоркской публичной библиотеке хранятся собрания книг Астора и Лейнокса. Метрополитен Музеум увековечивает имена Бенджамина Альтмана и Дж. И. Моргана. И почти каждая церковь украшена оконными витражами, на которых помещаются имена жертвователей на постройку храма.

Большинство людей не запоминает имена по той простой причине, что они не уделяют достаточного времени и необходимой энергии для того, чтобы сосредоточиться, повторить и неизгладимо запечатлеть в своей памяти эти имена. Они находят для себя извинения, что слишком заняты. Но, вероятно, они заняты не больше, чем Франклин Д. Рузвельт. А он находит время запомнить имена и обращаться по имени даже к мастеровым, с которыми ему приходилось вступать в контакт.

К примеру, фирма Крайслера построила для Рузвельта специальный автомобиль. В. Ф. Чемберлен с одним из механиков приехал на нем в Белый Дом.

Передо мной лежит письмо мистера Чемберлена, в котором описывается это посещение. «Я научил президента Рузвельта тому, как обращаться с автомобилем, имеющем массу необычных приспособлений, а он меня научил тонкому искусству обращения с людьми. м Когда я приехал в Белый Дом, президент встретил нас очень любезно и был в отличном расположении духа. Он сразу же обратился ко мне по имени, дав мне почувствовать себя свободно и непринужденно, и особенно сильное впечатление на меня произвел проявленный им живейший интерес ко всему, что я должен был показать и объяснить. Автомобиль был сконструирован так, чтобы им можно было управлять исключительно одними руками (в связи с параличом ног, оставшимся у Рузвельта после полемиелита). Множество собравшихся разглядывало необыкновенную машину. Президент сказал: „На мой взгляд это просто великолепно. Все, что вам нужно сделать – это только нажать кнопку и вы уже едете. Вы можете вести машину без особых усилий. Это грандиозно! Не видел ничего подобного! Мне бы хотелось поскорее разобраться в ней, чтобы посмотреть какова она в работе“.

В присутствии своих сотрудников и друзей, восхищавшихся машиной, Рузвельт сказал мне: «Мистер Чемберлен, я чрезвычайно признателен вам за все то время и усилия, которое вы потратили на разработку этого автомобиля. Это большая и прекрасно выполненная работа». Он восхищался радиатором, специальным зеркалом заднего вида, часами, специальным прожектором и внутренней отделкой салона, удобством сиденья водителя и специальными чемоданами в багажнике с его монограммой на каждом. Он обратил внимание на каждую мелочь, которую я внес в конструкцию специально для него. Он привлек к ним внимание миссис Рузвельт, мисс Перкинс, министра труда, своего секретаря и даже старого негра-носильщика, сказав ему: «Джордж, проявите, пожалуйста, особенную заботу об этих чемоданах».

Когда урок вождения был закончен, президент обратился ко мне со словами: «Ну, мистер Чемберлен, Федеральное Резервное Управление ожидает меня уже 30 минут. Полагаю, что мне следует вернуться к работе».

Механика, которого я взял с собой, представили Рузвельту, когда мы приехали. Он ни разу не вступил в разговор и президент лишь один раз слышал его имя. Это был застенчивый парень, державшийся все время позади.

Однако, перед тем как отпустить нас, президент обратился к нему, назвав его по имени, пожал ему руку и поблагодарил за приезд в Вашингтон. И в этой благодарности не было ничего формального. Он действительно говорил то, что чувствовал. И я это почувствовал. Через несколько дней после возвращения в Нью-Йорк, я получил фотографию президента Рузвельта с его автографом и маленькой благодарственной запиской, в которой он еще раз выражал мне свою признательность за сотрудничество. Для меня остается тайной, как он находил время для всего этого.

Франклин Д. Рузвельт знал, что одним из простейших, но в то же время эффективных и важных путей привлечения людей на свою сторону, является запоминание имен и умение дать человеку почувствовать свою значительность.

А многие ли из нас пользуются этим путем. Даже после тех кратких встреч, которые состоят только из взаимных представлений и нескольких минут болтовни, прощаясь вы уже не в состоянии вспомнить имя нового знакомого.

Одним из первых уроков политической грамотности является: «Помнить имя избирателя – это искусство управлять государством. Забыть – значит быть преданным забвению».

В деловой жизни и специальных контактах способность вспомнить нужное имя почти также важно, как и в политике.

Наполеон III, император Франции и племянник великого Наполеона, гордился тем, что он, несмотря на свои монаршие заботы, был в состоянии вспомнить имя любого, однажды встреченного человека. Как ему это удавалось? Очень просто. Если он слышал имя произносимое имя недостаточно отчетливо, то говорил: «Извините, я плохо расслышал ваше имя». В тех случаях, когда оно было необычным, он спрашивал: «Как оно пишется?» В течение беседы, он старался несколько раз произнести только что услышанное имя, а в уме связать его с какой-нибудь характерной особенностью, выражением лица или общего вида человека. Если новый человек был лицом значительным, Наполеон прилагал дополнительные усилия, чтобы запомнить его имя. Как только Его Императорское Величество оставалось в одиночестве, он записывал это имя на листке бумаги, затем сосредоточенно вглядывался в его начертание, запечатлевая его в своей памяти, и рвал листок. Этим способом он достиг того, что зрительная память и слуховая хорошо сохраняли нужное ему имя.