Александр Донской - Перепады настроения

Все познается в сравнении. Даже беды и катастрофы. Бывает, что тебе плохо и больно. Но потом случается нечто, после чего ты осознаешь, что может быть в тысячу раз хуже и больнее. Один из мальчиков, служивших вместе со мной, сошел с ума. Его психика не выдержала бесконечных издевательств и унижений. Он сломался. Он пришел в нашу казарму с автоматом и сказал, что сейчас всех нас расстреляет. Я только и успел крикнуть «Ложись!» и рухнул на пол. Раздался стрекот автомата. Я мало помню о том, как все происходило. Видимо, психика включила защитный механизм и стерла файлы, которые могли повредить мой собственный жесткий диск. Были раненые. И убитые. Были разбирательства. И суд. Кто-то оправдывался, кто-то икал и потел от страха. Кто-то пытался подсунуть под горячую руку правосудия козла отпущения поудобнее. Из всей этой истории я вынес для себя свои уроки. Главный, что человеческая психика невероятно уязвима. Достаточно сильного стресса, грубого воздействия, выдергивания из «зоны комфорта», и человек может поломаться, как будто он бракованный механизм. С тех пор я стал панически бояться сойти с ума. Страшно, когда у тебя в голове происходит невидимое миру короткое замыкание, после которого ты можешь взять в руки автомат и открыть огонь по живым людям. Страшно потерять адекватность, и при этом не осознавать, что ты не адекватен. Страшно стать полоумным агрессивным идиотом, на которого будут показывать пальцем, которого будут избегать и сторониться. Или наоборот, обдолбанным лекарствами овощем, который вообще не способен соображать. Страшно… Мне было очень страшно.

Я вернулся из армии целым и невредимым. Во всяком случае, именно так я выглядел внешне — руги-ноги на месте, голова не отбита. То, что происходило у меня внутри, никто не видел. А сам я еще не научился осознанности в такой степени, чтобы детально разбираться с тем, что чувствую и почему. Я понял, что хочу семью, свою собственную семью. Женился на однокласснице. У меня родились дети. Это сейчас модно рефлексировать, готов ли ты к семейной жизни. Взрослые дяди и тети по 35 лет сидят в каком-нибудь модном чилауте, потягивают через соломинку морковный фрэш и глубокомысленно рассуждают, что еще мало пожили для себя, не реализовались в профессии настолько, насколько хотелось бы, и поэтому не готовы к «детопроизводству». Не думайте, что я их осуждаю, ни в коем случае. Я просто удивляюсь, насколько другими были мы. Я завел семью, когда сам по сути был пацаном. Причем пацаном с очень необычным восприятием себя.

Я по-прежнему чувствовал себя инородной формой жизни в родном Архангельске. А еще я все время был жутко недоволен своим положением дел. Дела обстояли нерадостно даже по меркам человека со стабильным эмоциональным фоном. Чтобы кормить семью, я перепробовал разные варианты трудоустройства. Работал на владельца кооператива, по тем меркам очень обеспеченного человека. С утра до ночи выпиливал на станке дощечки, которые потом шли на отделку дач. Он недоплатил мне зарплату, и я ушел. Нашел другую работу — теперь дощечки нужно было прибивать. Ну а что еще можно делать в одном из главных деревообрабатывающих регионов страны? Разумеется, я мог устроиться на комбинат по производству целлюлозы, но с детства у меня к нему выработалась такая неприязнь, что я обходил его стороной. За прибивание дощечек мне вообще не заплатили. Тогда я начал барыжить сигаретами. Покупал их у моряков и сбывал в комиссионные магазины. Это было выгодно. Но внутреннее чувство тревоги все равно не покидало меня ни на день. Мне всего этого казалось недостаточно. Я подключил к сигаретам косметику и другие мелочи. Потом сам начал ездить кое за какими товарами в Москву. Каналы сбыта тоже росли. Кроме комиссионок я начал выводить свои товары на рынки города, в ларьки и киоски. У меня появились дилеры, потому что сам торговать во всех местах одновременно я уже не успевал физически.

ЭТО ВАЖНО ЗНАТЬ!

Почему БАР так называется?

Биполярное расстройство открыли в 1854 году. В лучших традициях этого заболевания открытие практически одновременно сделали два разных человека. Французский психиатр Ж. П. Фальре описал новое заболевание под названием «циркулярный психоз». А невролог-психиатр Г. Ф. Байярже как «помешательство в двух формах». Прошло еще полвека, прежде чем мировая психиатрия признала это недуг как самостоятельное психическое заболевание. Усилиями немецкого психиатра Э. Крепелина болезнь признали и дали ей имя «маниакально-депрессивный психоз» (МДП). В конце XX века решено было переименовать МДП в «биполярное аффективное расстройство» (БАР). Для этого нашлось несколько причин:

• Не у всех больных проявляются обе стадии заболевания — мания и депрессия.

• Не всегда заболевание имеет характер психоза. Психоз — это явно выраженное нарушение психической деятельности, когда психические реакции грубо противоречат реальности, что это отражается в расстройстве восприятия реального мира и дезорганизации поведения. 10 10 Источник определения: Википедия.

• Определение «маниакально-депрессивный психоз» звучит очень угрожающе. Тут вам и что-то от маньяка, и что-то от психа да еще и депрессия в придачу. Неудивительно, что на людей с таким диагнозом, не разобравшись, навешивают ярлыки. От них в панике шарахаются, как от опасных безумцев, и призывают изолировать от общества. «Биполярное аффективное расстройство» звучит гораздо мягче и политкорректнее по отношению к больным. Для пациентов, у которых болезнь имеет только одну фазу, придумали уточняющее определение «монополярная форма». С другой стороны, с тех пор как диагноз получил новое название, многие стали недооценивать его опасность. Пропало слово «депрессия», а с ним и все ассоциативные нити, ведущие к суициду. «Что ты говоришь у тебя? Биполярное расстройство? Это что за новомодная хрень? Надеюсь, никак не связано с твоей сексуальной ориентацией?»

За это время я пережил столько, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Меня кидали партнеры, на меня наезжал РУБОП и бандиты, меня обворовывали собственные реализаторы. Это ни разу не был путь, выстланный розами. Но именно он привел меня в 1994 год, когда я зарегистрировал свою первую фирму. По факту это был один-единственный киоск. Но через два года у меня было уже 18 киосков и один магазин — самый настоящий, солидный магазин в очень проходном районе, недалеко от автовокзала. А к 2003 году у меня стало 18 магазинов по всей Архангельской области. В моей торговой фирме «Сезон» трудилось 800 сотрудников. Можно сказать, что я «поднялся».