Павел Симонов - Метод К.С. Станиславского и физиология эмоций

1) ни условный раздражитель, ни реакция на этот раздражитель не получают отражения во второй сигнальной системе;

2) отражается только раздражитель без реакции или реакция без раздражителя;

3) испытуемый в своем словесном отчете упоминает и раздражитель и реакцию, однако «не замечает» связи между ними;

4) все три звена рефлекторного акта (раздражитель, реакция, связь между ними) получают отражение во второй сигнальной системе.

Приведем несколько примеров «неощущаемых» реакций, когда раздражитель или реакция на него не отражаются во второй сигнальной системе.

При сочетании очень слабых звуковых раздражителей с более сильным раздражителем образуются условные кожно-гальваничекие рефлексы, зависящие от деятельности потовых желез. Мы можем давать условные звуковые раздражители, получать в ответ на них кожно-гальванический рефлекс, однако испытуемый не сможет нам ответить: был звук или нет, имела место акция или ее не было (Г.В. Гершуни, 1955). Второй пример. Мы выработали условный рефлекс таким образом, что на каждый световой сигнал испытуемый отвечает словесной реакцией (говорит: был свет или нет), двигательной реакцией и кожно-гальванической. Если теперь уменьшать силу света, то сперва исчезает словесный ответ, потом двигательный и последним — кожно-гальванический (В.Г. Самсонова, 1953). Это означает, что в двух последних случаях раздражитель еще не вызывал условные реакции (двигательную и кожно-гальваническую), хотя уже не отражался во второй сигнальной системе.

Третий пример. Выработаем дифференцировку (различение) двух раздражителей так, чтобы на один из этих раздражителей испытуемый отвечал словесной, двигательной (или сосудистой) реакцией, а на другой не отвечал. По мере уменьшения разницы между этими раздражителями можно наблюдать следующей явление. Испытуемый перестанет их различать, начинает утверждать, что они одинаковы, однако его двигательные и сосудистые реакции останутся различными, соответствующими двум разным сигналам (М.А. Алексеев, 1955; А.Т. Пшоник Р.А. Фельбербаум, 1955).

Четвертый пример. При выработке двигательных условны рефлексов сокращение мышц сопровождается изменением электрических потенциалов (токи действия). Человек ощущает только механический компонент реакции, биоэлектрические сдвиг не отражаются во второй сигнальной системе (Н.Ю. Алексеенко 1953, 1955).

К разряду неощущаемых относится большинство условных и безусловных рефлексов в ответ на раздражения внутренних органов. И.С. Беритов (1960) полагает, что это связано с замыканием интероцептивных условных рефлексов на вставочных нейронах коры больших полушарий без участия звездчатых нейронов, которые имеют специальное отношение к ощущению. Как правило, ощущение (отражение во второй сигнальной системе), более тесно связано с двигательными реакциями, чем с вегетативными, например с реакциями желез. Если смазать ротовую полость раствором кокаина и потом раздражать ее пищей, то ощущение вкуса исчезнет почти одновременно с пищевыми движениями, в то время как отделение слюны сохранится (Н.А. Рожанский, 1957).

Во всех приведенных нами примерах отсутствие отражение во второй сигнальной системе было обусловлено малой интенсивностью раздражителя или качественными особенностями ответной реакции. Перейдем к тем случаям, когда не ощущаются раздражители и реакции, которые в других условиях опыта легко квалифицируются испытуемым при словесном отчете.

При выработке условного рефлекса на комплексный раздражитель (т. е. сложный раздражитель, состоящий из нескольких простых, например: звонок плюс свет плюс почесывание кожи основное сигнальное значение приобретает наиболее сильный из компонентов комплекса. Опыты показали, что в основе этого явления лежит индукционное торможение слабых компонентов сильным. Если искусственно ослабить сильный компонент, слабые компоненты комплекса приобретают самостоятельное сигнальное значение (Э.Г. Вацуро и М.Д. Кашкай, 1955). Нередки случаи, когда во второй сигнальной системе отражается только сильный компонент комплексного раздражителя. Л.И. Котляревский и В.К. Фаддеева выработали у детей условный двигательный рефлекс (сжимание резиновой груши) на комплекс, состоящий из яркого зеленого квадрата и усиления общего освещения комнаты. Усиление освещения без демонстрации зеленого квадрата вызывало двигательную реакцию. Когда ребенка спрашивали, почему он нажал грушу, испытуемый отвечал, что не знает, или утверждал, что видел зеленый квадрат, хотя никакого квадрата не было.

Аналогичное явление имеет место при дифференцировке двух или нескольких предметов. Любой предмет в естественных условиях является комплексным раздражителем, ибо обладает рядом признаков и свойств. Одновременно с дифференцировкой предметов по одному какому-либо признаку осуществляется анализ других свойств, хотя этот анализ не получает отражения во второй сигнальной системе.

При сочетании звукового сигнала со струей воздуха, направленной в глаз, условная мигательная реакция возникает раньше, чем ощущение мигания в ответ на изолированное действие звука (Ф.П. Майоров, 1951). Влияние неощущаемых раздражителей хорошо выражено в состоянии гипноза у испытуемых, которым внушено «отсутствие» реально действующих раздражителей.

При помощи всех этих примеров мы стремились показать, какая сложная деятельность осуществляется корой больших полушарий вне «светлого пятна сознания» . В областях с пониженной возбудимостью происходит анализ раздражителей внешней и внутренней среды, замыкаются условно-рефлекторные связи (Н.В. Виноградов и Л.А. Рейсер, 1953), регулируется деятельность исполнительных органов. За счет этих областей в значительной мере осуществляются «бессознательные» автоматизированные реакции. Специальные эксперименты показывают, что на фоне неглубокого торможения условные связи образуются медленнее и труднее, но, будучи образованы, обладают повышенной стойкостью и сохраняются длительное время. Важно помнить, что условно-рефлекторные связи, замкнувшиеся вне «светлого пятна» , могут впоследствии оказаться в пределах «пятна» , быть осознаны и вербализированы. Именно в подобных случаях они представляются человеку «взявшимися неизвестно откуда» (Павлов) и дают повод для рассуждений о внезапном «озарении», «наитии свыше» и т. д.

Переход раздражителей и результатов их анализа из разряда неощущаемых в ощущаемые зависит от биологической, а для человека — и социальной значимости сигналов. Слабый звуковой или зрительный раздражитель получает отражение во второй (речевой) системе, как только он приобретает важное сигнальное значение (А.А. Гюрджиан, 1954; Л.А. Чистович, 1955). И опять-таки в этом явлении существенная роль принадлежит ретикулярной формации головного мозга, которая вовлекает в реакцию корковые клетки так называемой «подпороговой каймы» (Ф. Бремер, 1958). Если замыкание условно-рефлекторных связей вне «светлого пятна сознания» можно положить в основу представлений о физиологических механизмах интуиции, то роль эмоций в организации «светлого пятна» вряд ли подлежит сомнению. Тысячелетний опыт человечества убеждает, что в момент эмоционального напряжения человек нередко находит решения, происхождении которых он не всегда способен понять. Эмоции как бы мобилизуют весь жизненный опыт человека, причем не только осознанный, хорошо поддающийся анализу, во и тот опыт, который сложился вне «светлого пятна» .