Мария-Луиза Франц - Космогонические мифы

Я помню случай, не слишком ужасный; это не было клинической шизофренией, скорее пограничной ситуацией. Женщина, одержимая анимусом, разорвала отношения с мужчиной, на которого она имела сильнейший перенос. Она была просто ходячей ненавистью и жила лишь этой враждебностью. Полное разрушение ее женской сущности продолжалось много лет (шизофреническая предрасположенность), и она была уже на волосок от того, чтобы сойти с ума окончательно. Коллега, который лечил ее вместе со мной, предложил госпитализацию, полагая, что она либо совершит суицид, либо убьет того мужчину. Прежде чем согласиться, я хотела ее лично осмотреть, но когда я это сделала, я немедленно поняла, что никакой контакт не получится. Она свирепым взглядом пристально смотрела мимо меня, я не мог никак до нее достучаться. У меня было чувство, что она меня не слышит, что позже подтвердилось, когда она мне сама сказала, что не слышала ни одного моего слова. Она была в таком состоянии, что ее сознание и понимание полностью отсутствовали. В отчаянии я, наконец, сказала: «Никаких снов? Никаких снов в такой ужасной ситуации?» Она ответила: «Только фрагмент: я видела яйцо, и голос сказал, „Мать и Дочь“». Я была на седьмом небе от счастья и начала рассказывать ей все мифы о творении, о том, как мир возрождается из яйца. Я сказала, что это говорит о зародыше, возможности новой жизни, все теперь будет приходить в порядок, нужно только подождать, пока все выйдет из яйца и т. д. Я говорила с сильнейшим энтузиазмом, объясняя, что образ «Мать и Дочь» восходит к Элевсинским мистериям, рассказывала о них, о возрождении женоподобного мира, где новое сознание будет женским и т. д. Я заметила, что пока я говорил, она немного успокаивалась; наконец, я коснулась ее руки и сказала: «Тебе полегчало?» Она впервые мне улыбнулась и сказала, что да. Я спросила ее, сможет ли она сейчас пойти домой спать, не делая глупостей, и она ответила «да», она начала обретать уверенность! Таким образом, трудный этап ее расстройства был преодолен. Позже она мне рассказывала, что была как будто в вакууме, и ее сознание было так далеко, что она не понимала ни единого моего слова. Она лишь осознавала, что я поняла мотив ее сна, причем сделала это абсолютно правильно, и, таким образом, по дороге домой она сказала себе: «Ну что ж, это можно понять, теперь все, кажется, будет в полном порядке». Как видите, я поняла, что происходило. Я не могла это до нее донести, ее эго уже достаточно отдалилось, но даже тот факт, что она почувствовала чье-то понимание, был достаточным для преодоления чрезвычайно опасной ситуации. На этом примере хорошо видно, насколько важным является знание этих предсознательных архетипических процессов.

Но в моей практике обычно попадаются ситуации, когда невозможно донести значение подобных мифов творения до людей, когда они находятся в полной тьме, поскольку материал касается процессов, далеких от сознания. В противовес другим мифологиям, такие темы не приводят к близкому, интимному пониманию и способности применить их в конкретном личном случае, в отличие от интерпретации сказок или героических мифов, когда у вас есть эмоциональная и чувственная связь с этим материалом. Мотивы мифов о творении кажутся странными и крайне абстрактными, и поэтому очень сложны для перенесения в сознание. И, поскольку смысл так далек, очень трудно вызвать в людях чувство понимания, когда вы пытаетесь его передать.

То, что наблюдается в пограничных ситуациях, а именно уничтожение сознания, понимания реальности и перестройка нового сознания, это всего лишь экстремальные случаи, преувеличение того, что можно также найти и в нормальных ситуациях. Мотивы мифов о творении можно найти там, где бессознательное готовит фундаментальный рывок в сознание. Психологическое развитие человека с виду похоже на модель физического развития ребенка, который растет не последовательно, а скачкообразно. Рост сознания тоже имеет склонность делать резкие прыжки вперед: бывают периоды, когда область знаний увеличивается внезапно в значительной степени. В случаях, когда расширение или перестройка сознания происходят внезапно, обычно говорят об «озарении» или откровении.

Когда все происходит более последовательно, то это не слишком замечается, и люди довольствуются лишь приятным чувством того, что они растут, плывут по течению жизни, при этом она кажется интересной. Но они не испытывают внезапных озарений или пробуждений. Когда совершается большой скачок вперед в развитие сознания, сперва приходят подготавливающие сны, обычно содержащие мотивы мифов о творении.

Последним, но немаловажным является то, что знание мотивов мифов о творении необходимо при анализе творческой личности. Анализировать творческого человека — это большая проблема, поскольку такие люди часто считают себя невротиками или находящимися в нервном кризисе, принимая все за признаки этого. Но если взглянуть на материал их сновидений, то видно, что они невротики не потому, что не могут приспособиться к внешним или внутренним событиям в жизни, а поскольку их преследует творческая идея, и им следует сделать что-то творческое. Они преследуются творческой задачей; внешне они ведут себя как остальные невротики, и часто таковыми себя и считают. Но проблема-то в том, что невозможно за кого-то что-то изобрести! Скажем, приходит физик, который должен сделать какое-то изобретение; его бессознательное хочет этого от него. Вы не можете это сделать за него! Между тем, вы, наверняка, почти ничего не знаете по физике, да и кроме того, это будет вашим изобретением, и изобрести, значит придумать, открыть что-то новое, вы не можете делать это за другого. Он говорит: «До чего я должен докопаться?». Хорошо, я тоже этого не знаю, но он должен что-то открыть! Однако, он отвечает, что если я не могу сказать ему, что это, то не помогу ему. У вас должны быть на руках кипы научных материалов, чтобы быть в состоянии ему показать, что творческий акт уже свершается, новый мир вот-вот родится, что-то новое пытается проникнуть в его сознание. Существуют конкретные подготовительные процессы, которые необходимо понимать, поскольку из них вы можете извлечь некоторые знаки, касательно направления, в котором будет совершено изобретение, и уделить уже непосредственно вашему объекту психоанализа болезненную трату времени. Вы как собака берете след и говорите: «Не здесь, не тот след, скорее всего вот тут!». Так можно интуитивно ограничить зону, в которой двигается его внутренний творческий процесс, тем самым спасая его от нужды тратить годы в хождениях по ложным следам и быстро приблизиться к наступлению преображающего мир события, которое возникло в его душе.