Мария-Луиза Франц - Вечный юноша. Puer Aeternus

Сент-Экзюпери талантливо описывает происходящее совпадение: в тот самый момент, когда он починил самолет и был готов вернуться к своим товарищам, Маленький принц принимает решение покинуть землю. Сент-Экзюпери возвращается в мир людей, а принц отбывает в Запредельное. Так как в повести с самого начала подлинная символика смешивается с ложной, никто не знает, считать ли уход обоих героев позитивным исходом событий.

Можно было бы ожидать, что после познания Самости и Запредельного, Сент-Экзюпери вернулся бы к своей нормальной деятельности в мире людей, а символ Самости, встреча с которым произошла в самый критический момент жизни автора повести, уйдет туда, откуда пришел. В этом может заключаться позитивный аспект столь драматичной развязки. И все-таки возникает ощущение, что конец повести трагичен, поскольку сам Сент-Экзюпери после встречи с Маленьким принцем так и не вернулся к обычной деятельности в этом мире, а последовал за ним в Запредельное. Поэтому мы можем сказать, что уход Маленького принца так и не состоялся или не был доведен до конца: они не смогли отделиться друг от друга. Земная, человеческая часть [идеального] (т. е. Сент-Экзюпери) последовала за неземным воплощением (т. е. Маленьким принцем), поэтому можно утверждать, что уход Маленького принца — это ожидание автором собственной смерти. Вот почему Экзюпери так и не принял расставание с Маленьким принцем, что очевидно из последних фраз книги:

И если к вам подойдет маленький мальчик с золотыми волосами, если он будет звонко смеяться и ничего не ответит на ваши вопросы, вы, уж конечно, догадаетесь, кто он такой. Тогда — очень прошу вас! — не забудьте утешить меня в моей печали, скорей напишите мне, что он вернулся…

Маленький принц не покинул Сент-Экзюпери. Автор не мог перенести самого расставания, хотя совершенно невероятно поверить в то, что Маленький принц может когда-нибудь вернуться. Сент-Экзюпери не принес в жертву своих отношений с мальчиком, прилетевшим с далекой звезды. Это еще один намек на трагическую развязку, ведь если человек не пожертвовал своим уже случившимся переживанием, у него останется постоянное влечение к смерти, к бессознательному в надежде снова их обрести.

Это очень опасное переживание, характерное для страдающих неврозом puer aeternus. Обычно, вследствие близости с бессознательным, пуэр испытывает переживание невероятной силы, что придает ему позитивное ощущение жизни. Но тогда человек не расстается с этими потрясающими переживаниями. Он просто сидит и ждет в надежде на то, что это переживание вернется к нему снова. Чем больше он сидит и ждет, тем менее доступно ему осознание, поскольку сущность этих переживаний каждый раз принимает новые формы. Переживание Самости повторяется не просто так, а обычно приходит в те отчаянные моменты жизни, когда человек уже теряет всякую надежду. Оно обращено к совершенно иной стороне личности и неожиданно предстает перед человеком в совершенно иной форме. Так как переживание есть сама жизнь, ее обновление и ее движение, оно не может повториться, это противоречило бы самой его сущности. Следовательно, если у человека возникает переживание Самости, единственная возможность не отравиться им и впоследствии не пойти по ложному пути заключается в том, чтобы с ним расстаться и от него отвернуться — повернувшись к следующей своей задаче и даже пытаясь забыть об этом переживании. Чем больше Эго цепляется за переживание, чем больше хочет его вернуть, тем быстрее его следует от себя отогнать вместе с соответствующими желаниями Эго.

Точно так же, например, следует поступать с положительными переживаниями — любовными или чувственными. Люди, предъявляющие инфантильные требования к другим, стремятся как можно дольше продлить возникшее положительное любовное или чувственное восприятие другого человека, вынуждая все время повторять события. Они говорят: «Давайте опять покатаемся на лодке, как в то чудесное воскресенье, когда прогулка была просто волшебной». Можно быть совершенно уверенным в том, что это попытка обернется самой большой неудачей. Вы можете попытаться это сделать для того, чтобы убедиться в том, что ничего не выходит. Это всегда свидетельствует, что Эго не может по-взрослому воспринимать Самость — тогда просыпается что-то, похожее на инфантильную жадность. Позитивное переживание порождает инфантильную установку по отношению к вызвавшему сильные эмоции событию: вот оно, сокровище, которое нельзя упустить! Как только вы заметите в себе подобную реакцию, гоните ее прочь, чтобы она никогда не возвращалась. Чем дольше тянете и стараетесь сохранить [воспоминания], тем быстрее попадаете в судорожное состояние сознательного желания вернуть эмоциональные переживания, тем более безнадежными оказываются ваши попытки.

Так, например, художник благодаря вдохновению, пришедшему от бессознательного, создает выдающийся шедевр, а затем ожидает, что и впредь он так же будет творить. Он достиг успеха, его произведение приводит всех в восхищение, и у него появляется чувство, что теперь он добился своего и создал нечто ценное. Он хочет, чтобы это повторилось, стремится что-то написать, повторив успех, — но все прошло! Второе, третье, четвертое его произведения ничего собой не представляют — исчезла божественная сущность, дух вышел из бутылки, и вернуть его туда невозможно. Часто происходит, что молодые музыканты создают какой-нибудь популярный хит, а затем в течение долгого времени не могут написать ничего стоящего: у них не получается, ими овладела жадность Эго. Подобное же случается и с вундеркиндами, поначалу чрезвычайно одаренными детьми, которые, однако, вскоре становятся творчески бесплодными, так как не могут преодолеть похожие трудности. Единственное решение заключается в том, чтобы отвернуться и больше ни на миг не оглядываться назад. Но Сент-Экзюпери оглядывается назад: «…очень прошу вас! — не забудьте утешить меня в моей печали, скорей напишите мне, что он вернулся…», — словно он надеется навсегда сохранить в себе это переживание. А это роковая ошибка.

Скорее всего, змея кусает Маленького принца за пятку, это одно из немногих мест, куда может укусить змея. Здесь опять заметен мифологический мотив. Все знают об ахиллесовой пяте — единственном месте, куда можно было поразить греческого Ахилла, да и многие герои-спасители, как правило, были ранены в ступню или пятку. Примером тому может послужить Филоктет, о котором писал Кереньи в статье «Heroes Latros» («Исцеляющий герой») 55 55 Kerenyi, С. Heros latros. Uber Wandlungen und Symbole des ärztlichen Genius in Griechenland. Zürich: Rhein Verlag, 1945 . В этой статье он собрал материал, посвященный исцеляющим греческим богам и демонам: Асклепию, Хирону и др., которые, согласно некоторым мифологическим версиям, были ранены и впоследствии стали врачевателями. Чтобы стать целителем, сначала человек должен быть уязвлен. Это греческий образ общего мифологического мотива, который описан М. Элиаде в работе, посвященной инициации знахарей и шаманов 56 56 Элиаде Мирче (Eliade Mircea, 1907–1986) — франц. философ культуры румынского происхождения, исследователь мифологии и религиовед, писатель. Известен научными исследованиями в области мистики и духовных практик Востока. Здесь автор ссылается на труд Элиаде “Шаманизм и архаические техники экстаза”, написанный в 1951 г. См., напр. Eliade, М. Shamanism: Archaic Techniques of Ecstasy. New York: Pantheon, 1964 . Он свидетельствует, что нельзя стать ни знахарем, ни шаманом, не будучи раненым: как правило, старейшины делают надрез на коже посвящаемого и помещают туда определенные магические камни. Ранение может быть также нанесено и в шею. Обычно такие обряды проходят в состоянии экстатического переживания: посвящаемым кажется, что сами звезды или духи-демоны наносят им раны. Одно неизменно: перед тем, как получить дар целителя, человек должен перенести испытание — быть раненым копьем или ножом. Иначе он не сможет обрести способность исцелять других. Как это можно интерпретировать с точки зрения психологии?