Мария-Луиза Франц - Вечный юноша. Puer Aeternus

Что это может значить? Как такое состояние находит свое отражение в реальной жизни? Что значит, если человек вдруг осознает недостаток близкого общения и вину, вызванную отсутствием этой близости, которую он взваливает на себя? Что происходит, когда появляется образ торговки яблоками, и события развиваются столь драматично?

Ответ: Анима не хочет никакого дальнейшего развития осознания. Она хочет удержать его [Мельхиора] на месте.

Да, и она делает это, вызывая возбужденное эмоциональное состояние, которое «окунает» героя с головой в чувство вины. Об этом свидетельствует и драпировка из красного бархата, и по-детски наивная театральность суда, признающего героя виновным бог знает в чем. Это ложное представление о mia culpa (моей вине), смешанное с истинной виной, создающее тем самым смесь подлинного и истерического, преувеличенного осознания вины. Последнее есть еще одна разновидность инфляции зла (inflation of evil): «Я — величайший грешник. Никто не пал так низко, как я. Я ошибался всю свою жизнь» — и т. д. Это инфляция, вознесение [себя] к противоположности. В эпизоде есть замечательный намек на инфляцию вины (inflation of guilt) или инфляцию тьмы (inflation of blackness). В каком мотиве? В мотиве плаща или мантии, к которой Мельхиора прибивают гвоздями. Что вам напоминает этот эпизод?

Ответ: Распятие.

Да. Перед казнью Христа облачили в царские одежды красного цвета, поскольку его обвиняли в том, что он провозгласил себя царем Иудейским. Надев на него алую мантию и водрузив на голову терновый венец, его палачи насмехались над ним. В романе проведена параллель с [библейскими событиями]. Только в данном случае мантия оказывается черной, а казнью — обезглавливание, что символично, ведь Мельхиора должны были «лишить интеллекта». Одеяние черного цвета свидетельствует не о символе царской власти, а о его темной сущности. Это некое подобие «распятия наоборот». Но деструктивным и даже отравляющим моментом всей истории является преувеличение идеи о негативном образе Христа: «Я величайший грешник в мире и страдаю за свои грехи». Царское облачение греха! Это инфляция. А что можно сказать о гвоздях пронзающих тело Мельхиора? Ими прибивают к его телу мантию, тем самым вызывая мучительные страдания.

Ответ: Похоже на то, что его словно прибивают к кресту.

Да, это намек на распятие Христа, но с той разницей, что в данном случае речь идет о ложной идентификации. Я могу привести интересную параллель из сновидения женщины, с которой случались поразительные видения. Ее дар прорицательницы отстранил ее от реального мира. У нее возникало сильное желание рассказать все внутренние переживания, таким образом экстериоризировав их, однако впоследствии у нее возникло чувство опустошенности, эмоционального спада, часто появляющееся у тех, кто делиться своими внутренним опытом (я только что рассказал все, что пережил, но чувствую себя абсолютно опустошенным). Это происходит потому, что рассказав о таком переживании, я лишаюсь своей идентификации, а внутри меня маленький несчастный человечек спрашивает: «Ну да, а дальше что?» Пока внутренние переживания остаются сокровенной тайной, они наполняют человека.

Итак, судя по сновидению женщины, верным шагом для нее, позволяющим отделить себя от видений, был бы рассказ [кому-то другому] о своем опыте. Но затем ей приснилась, что ей показали статую обнаженного мужчины, пронзенного огромным гвоздем. Гвоздь входил ему в плечо и выходил из бедра, и какой-то голос произнес: «Лазарь был мертв, и Лазарь ожил». Она спросила меня о том, что значил этот гвоздь, и я так и не смогла понять [смысл образа]. Я смутно что-то припоминала о шипе в теле Святого Павла, но я не настолько хорошо знала Библию, чтобы сразу дать ответ. Поэтому я сказала, что в посланиях Святого Павла что-то говорится о шипе в теле. Этот мотив мне показался довольно странным, и я заглянула в Библию. Во Втором Послании к Коринфянам Апостол Павел говорит (перескажу его слова привычным нам языком): «Поскольку на меня находили откровения, мне дан был шип в тело мое. И чтобы я не возносился, Господь поместил в тело мое шип, а впереди меня стоял ангел Сатаны и пытался сломить меня». 84 84 «И чтобы я не превозносился чрезвычайностью откровений, дано мне жало в плоть, ангел сатаны, удручать меня, чтобы я не превозносился». Библия. 2-е Послание к коринфянам. 12:7

Как видите, шип в теле символизирует переживание, обратное инфляции. Если у меня случаются видения, если на меня нисходят откровения, и я идентифицирую себя с ними, то получаю жало в плоть, которое должно мне постоянно напоминать о моей малости, моем ничтожестве и моем человеческом несовершенстве. Вот о чем говорит Святой Павел. То же самое происходило с женщиной, о которой я рассказывала. Вследствие своего внутреннего опыта она оказалась в состоянии сильной инфляции, и последний сон стремился показать ей, что мощное внутреннее переживание вместе с тем является травматическим опытом, вызывающим мучительные страдания, заставляющим чувствовать себя уязвимой и несовершенной. Можно даже сказать, что сами эти откровения стали жалом в ее теле.

То, как вы назовете людей такого типа — набожными мистиками или шизофрениками — вопрос выбора понятий, поскольку оба определения близки. Здесь мы сталкиваемся с одним и тем же мотивом, указывающим на присутствие невероятной инфляции чувства вины. Известно, что, оказавшись на грани безумия, одни называют себя Иисусом Христом, другие считают, что явились причиной Первой мировой войны. Между обоими типами не слишком большая разница! В том и другом случае это проявление мании величия. Иногда возникает своего рода переключение: только что человек утверждал, что развязал Первую мировую войну, а две минуты спустя он уже называет себя спасителем мира. Как только определенный порог [сознания] преодолен, оба вида инфляции превращаются в одну, и только в самом крайнем случае можно обнаружить, что человек совершил какой-то незначительный грех. Такие люди либо относятся [к проступку] с чрезвычайным пренебрежением, силой интеллекта разнося все в пух и прах, либо по-детски эмоционально купаются в своем грехе, только чтобы не чувствовать своей вины — они истерически наслаждаются своими грехами и чувствами столь невыносимыми, что каждый встречный обязан их утешать! Эта патологическая реакция направлена как раз на избежание осознания реальной вины.

Другим аспектом слабости функции чувствования у автора (или у Мельхиора) является характерная для интеллектуала реакция на удары, наносимые по его подчиненной функции (функции чувствования). Эти удары столь болезненны и нетерпимы, что внезапно появляется белая птица и, как духовное озарение, чудесным образом уносит его от самого себя.