Сьюзен Форвард - Мужчины, которые ненавидят женщин, и женщины, которые их любят

Надежда на то, что он изменится, поиск волшебного ключика, интенсивность ее любви, — вся эта комбинация делает позицию женщины очень уязвимой. То, что она смиряется с оскорблениями, унижением, тактикой запугивания, дает мизогину невероятную власть над женщиной, — теперь он может контролировать ее поведение и чувства простой сменой настроения. Для нее нет ничего страшнее.

В близких отношениях страх действует на нескольких уровнях. С одной стороны, есть страхи выживания — страх финансовой несостоятельности, страх бедности, страх оказаться единственным кормильцем для детей, страх одиночества, — все эти страхи удерживают женщин от исхода из отношений, сопряженных с насилием (см. в дальнейшем подробное обсуждение этих страхов и того, как с ними справляться). Однако в мизогинных отношениях страх присутствует задолго до того, как женщина начинает задумываться об уходе. Этот страх вызван самим общением с мизогинным партнером.

Когда мизогин кричит на партнершу, она воспринимает это как сообщение, что она в данный момент полностью лишилась его любви. Поскольку ее эмоциональное благополучие очень зависит от его любви и одобрения, когда он «отзывает» свою любовь, ей кажется, что ее мир пошатнулся. Вот как описывает это Розалинд:

«Когда у Джима плохое настроение, и он начинает отчуждаться от меня, я чувствую, как у меня из середины поднимается волна жара, которая распространяется по всему телу. У меня стягивает кожу, она начинает болеть, ноги слабеют. Я теряю способность ходить, у меня кружится голова, я дрожу, голова кружится, сердце колотится. Хуже я ничего не чувствовала. Это настоящий ужас».

Подобные обессиливающие страхи — не редкость у женщин, находящихся в мизогинных отношениях. Физический и эмоциональный стресс, вызываемый неудовольствием мизогина, может оказаться настолько болезненным, что женщины будут готовы практически на все, только бы избежать его, даже терпеть иррациональное поведение партнера.

Важно помнить, что в каком бы стрессе ни оказалась женщина, ее партнер считает, что в этом виновата она сама. Ей запрещается стонать, когда он причиняет ей боль, особенно если эта боль является результатом его поведения.

В дополнение к страху потери любви и страху перед навязываемыми им чувствами, есть еще и страх того, что он может сделать , если женщина его расстроит по-настоящему. Мизогин в ярости может вызывать настоящий ужас, к тому же всегда есть страх, что его ярость может перейти в физическое насилия, даже если он никогда раньше не бил свою партнершу. Вот как Нату удавалось запугать Лоррэйн и держать ее в страхе:

«Лицо Ната становилось багрово-красным, вены на шее набухали, черты лица искажались. Он начинал все крушить и кричать, я панически его боялась».

Хотя Нат никогда не бил Лоррэйн, зато он мог взорваться на месте, так что в доме всегда стояла атмосфера возможности насилия.

В дополнение к угрозам физического насилия по отношению к партнеру, мизогин может угрожать причинить ущерб себе или детям. Он может угрожать прекратить давать деньги или уйти к другой женщине, если партнерша не будет делать то, чего он от нее хочет. Чем больше женщина уступает этим угрозам и враждебности, тем меньше власти у нее над отношениями. В какой-то момент она почувствует себя бессильной, и ее страхи станут еще более острыми.

Чтобы избежать вынужденной жизни в подобной болезненной ситуации острого страха, многим женщинам приходится выполнять очень сложные психологические маневры. Поскольку их эмоциональное благополучие зависит от хорошего настроения партнера, женщина не может позволить себе видеть его жестоким и иррациональным, он ей нужен любящим. Для этого ей приходится изменить свое представление о себе и свое восприятие его, чтобы не видеть в этих отношениях ничего неправильного. Ее следующий шаг, который является самым опасным, — убедить себя в том, что она действительно заслуживает подобного плохого обращения .

В то время как любовь и страх вызывают серьезные психологические ограничения, женщины могут сохранить свою способность четко понимать, что с ними происходит. Утверждение «Я знаю, что он обидел меня, но я люблю его» показывает, что женщина не искажает действительность, она видит, что ее партнер поступает плохо, однако принимает это в качестве одного из неприятных условий его любви. Аналогично, женщина, которая говорит, что она «смирилась с его плохим поведением, потому что она его боится», также знает, что с ней обращаются плохо, однако она парализована своими страхами.

К несчастью, у мизогина есть и другие тактики удерживать партнершу на крючке, одна из них — заставить ее поверить, что именно она виновата во всем, что у них идет наперекосяк.

Как только она принимает его версию отношений (он — «хороший», а она — «плохая», он — «прав», а она — «неправа», его нападки вызваны ее недостатками, он ведет себя так, чтобы помочь ей исправиться), она вступает в опасную сумеречную зону искажения действительности. Принимая его версию, она отказывается от своей. Как в «Алисе в стране чудес». Женщина знает, что с ней обращаются плохо, но придумывает «серьезные причины», чтобы оправдать плохое обращение. Этот переход является особенно деструктивным, поскольку теперь женщина фактически оказывает ему содействие в насилии над самой собой . Она отставляет в сторону свои собственные резоны, вместе с ним наказывает себя и находит объяснения для оправдания его поведения. Я называют этот процесс сговором . Сговор усиливает и заостряет все остальные крючки.

Одна женщина, которая позвонила мне на радиопрограмму, начала разговор с фразы: «Я хочу избавиться от ревности». Когда я стала ее спрашивать, оказалось, что ее муж, который обвинял ее в ревности, всегда игнорировал ее на вечеринках. Он флиртовал со всеми женщинами подряд и вел себя, как холостяк. Я предложила ей: «Как насчет поработать над его отвратительным поведением?». Она убеждала меня, что он не делал ничего плохого, это у нее были проблемы. Он убедил ее, что если она перестанет быть ревнивой собственницей, то все будет хорошо. Она знала, что ей ее поведение не нравится, но чтобы оправдать его, ей пришлось видеть злодейку в себе самой, и она взяла вину за плохое поведение партнера на себя. В действительности у нее были все причины ревновать и ссориться с мужем по этому поводу. Его обращение с ней на людях было оскорбительным и унизительным. Однако она давным-давно смирилась с ролью «плохой» в их семье. Она на прошлом опыте убедилась, что если ей плохо, она сама в этом виновата. Других вариантов не разрешается. Как и многим другим женщинам, оказавшимся в мизогинных отношениях, ей было проще обвинять себя, чем видеть в партнере человека, который ее не любит.