Эми Герман - Смотреть и видеть

От слепоты невнимания не застрахованы даже лучшие специалисты, в том числе и те, чья работа связана с поиском деталей. Исследователи из Гарвардской медицинской школы придумали свою версию эксперимента с «невидимой гориллой». Они наложили пятисантиметровое изображение гориллы на снимки легких и попросили радиологов изучить их на предмет раковых узелков. Восемьдесят три процента рентгенологов не увидели гориллу, которая грозила им кулаком [66].

Иногда слепота невнимания приводит к ужасным последствиям. Преследуя подозреваемого, бостонский полицейский Кеннет Конли пробежал мимо коллег, которые избивали какого-то человека так яростно и жестоко, что жертву доставили в больницу с черепно-мозговой травмой и повреждениями почек. В ходе расследования ни один офицер не признался, что видел или принимал участие в драке. Конли заявил, что был там, но самого избиения не видел. Следователи не поверили, что такое можно не заметить! В итоге Конли был признан виновным в препятствовании правосудию и даче ложных показаний, уволен из полиции и приговорен к трем годам лишения свободы [67].

В то время как сам Конли мог объяснить свою рассеянность только туннельным зрением – оправдание, которое не сработало в Верховном суде, – психологи Саймонс и Шабли не сомневались: полицейский страдал слепотой невнимания. Чтобы это доказать, они набрали группу добровольцев и воссоздали всю ситуацию от начала и до конца: испытуемые гнались за убегающим мужчиной и считали, сколько раз он прикасался к своей шляпе. Их маршрут проходил мимо инсценированной драки, 67 % ее даже не заметили [68].

Все мы настолько подвержены слепоте невнимания, что часто упускаем важную информацию. Чтобы преодолеть эту врожденную склонность, необходимо развивать навыки внимания и наблюдения. Сэмюэл Реншоу, американский психолог, чьи исследования зрения помогли вооруженным силам быстро и точно распознавать вражеские самолеты во время Второй мировой войны, считал, что «правильно видеть – это навык, которому можно научиться точно так же, как игре на пианино, французскому или гольфу» [69]. Он утверждал, что глаза, как и пальцы пианиста, можно научить работать лучше. Многочисленные исследования, опубликованные в Journal of Vision , подтвердили: мы можем значительно улучшить наше внимание с помощью сложных, но интересных задач на зрительное восприятие [70]. Например, изучая провокационные, замысловатые, многомерные, порой обескураживающие произведения искусства.

Польза искусства как инструмента развития наблюдательности среди студентов-медиков была доказана учеными из Йельского университета в 2001 году [71]. Двухлетнее исследование, опубликованное в The Journal of the American Medical Association, показало: изучение картин и скульптур приводит не только к значимому улучшению диагностических навыков, но и на 10 процентов повышает наблюдательность (а именно способность к «обнаружению деталей») [72]. Доктор Ирвин Браверман, профессор дерматологии Йельской медицинской школы, считает эти 10 % «статистически значимыми» [73], они явно свидетельствуют, что «человека можно научить быть внимательнее».

Эллисон Уэст – живое тому доказательство. Когда я познакомилась с ней, она училась на врача в Нью-Йоркском университете. Эллисон приехала в Нью-Йорк из маленького городка в Джорджии и все свободное время проводила в музеях, благо на Манхэттене их множество. Никакого художественного образования у нее не было. Она просто любовалась каждой картиной несколько минут, а затем переходила к следующей. Узнав, что медицинская школа предлагает курс по «Искусству восприятия», она с радостью записалась.

«Я и представить себе не могла, сколько упускаю, – вспоминает Эллисон. – Мне всегда казалось, что я очень наблюдательный человек, но букву C я не увидела, а ведь смотрела прямо на нее! Словно ходила в заляпанных линзах, а я даже не подозревала об этом!» [74]

Научившись наблюдать, а не просто видеть, Уэст заметила, что ее манера работы с пациентами резко изменилась.

«Раньше я писала что-то вроде: «Больной – белый мужчина среднего возраста. Полулежит в кровати. У него усталые глаза, бледная кожа, угрюмое выражение лица. Одет в больничную рубашку. Палата: голые стены, белые простыни с кровавым пятном с правой стороны». Описательно и очень «клинически», – говорит она мне. – После занятий я стала писать так: «В одной руке он держит кроссворд, рядом лежит местная газета на испанском языке. К пробковой доске приколота открытка со словами «Поправляйся скорее, дедушка». Если раньше я видела в палате просто цветы, то теперь обращаю внимание на то, какие они: как называются, свежие или увядшие, кто их послал, когда».

Сейчас Уэст отмечает, какие игрушки сидят на подоконнике, какую телепередачу смотрит пациент и какие книги лежат на прикроватной тумбочке.

«Эти новые подробности, которые я не замечала прежде, не могут подсказать мне диагноз, – признается она, – но они дают мне нечто не менее важное: ответы. Что мотивирует пациента жить? Как повысить качество его существования? Какие альтернативные методы лечения стоит рассмотреть, чтобы облегчить его страдания?»

Как современный доктор Белл, Уэст использует увиденное, чтобы узнать больше. Испанская газета, лежащая на кровати у одного из пациентов, подсказывает ей обратить внимание на рацион больного: возможно, испанская кухня только ухудшает его состояние? А чем он зарабатывает на жизнь? Вернется ли он к прежней работе, которая займет его ум и будет способствовать излечению? Каковы его любимые занятия и хобби? Сможет ли он заниматься ими в период восстановления?

«Больной любит строить модели поездов? С точки зрения врача это несущественная деталь, – говорит Уэст. – Тем не менее качество жизни крайне важно для восстановления; для больного важно знать, что он может вернуться к любимому занятию. Иногда это существенно меняет дело».

Уэст испытала это на себе. Сейчас она врач, специализирующийся в области терапевтической медицины в Медицинском центре Чикагского университета; в 2012 году журнал New York Magazine включил ее в список лучших докторов Нью-Йорка [75].

Как и любой другой навык, умение наблюдать можно развить с помощью тренировки. В своей книге «Искусство научного расследования» ( The Art of Scientific Investigation , 1950) профессор Кембриджского университета Уильям Иэн Бирдмор Беверидж дает такие инструкции: «Наблюдательность можно развить, культивируя привычку к активному, пытливому созерцанию. Тренировка наблюдательности подчиняется тем же правилам, что и тренировка любой другой деятельности. Сначала каждый шаг приходится выполнять вдумчиво, кропотливо, однако со временем действия становятся автоматическими и бессознательными, возникает привычка» [76]. Практика дает постоянный результат; неврологи считают, что тренировка новых навыков перестраивает нейронные связи в мозге. Так что, с биологической точки зрения мы и вправду можем переключить наш мозг, чтобы видеть лучше.