Ричард Дэвидсон - Как эмоции управляют мозгом. Измените свои эмоции, и вы измените свою жизнь

Это открытие очень важно для моей веры в то, что мы так или иначе способны изменять шаблоны активности мозга, лежащие в основе эмоционального типа. Позвольте привести еще один пример того, как тренировка ума может выполнить эту задачу. Клиническая депрессия характеризуется гиперактивностью в конкретных областях лобной коры (местоположения рассуждений, логики, анализа и высшей мыслительной деятельности). В определенных областях она связана с ожиданием – вероятно, это причина бесконечных размышлений, которые захватывают людей во время депрессии. Кроме того, отмечается недостаточная активность в частях лимбической системы (эмоционального центра мозга), связанных с чувством вознаграждения и удовольствия. Это может показаться странным, если вы думаете о депрессии как о чем-то, что в первую очередь отмечено подавляющей грустью, которая, предположительно, будет отображаться как повышенная активность лимбической системы. Тем не менее люди, страдающие депрессией, сообщают, что они испытывают так называемое уплощение эмоций – неспособность испытывать порывы радости, но также и отсутствие любопытства и интереса к окружающему миру.

Когнитивно-поведенческая терапия, которая развилась в 90-х годах прошлого века, лежит в основе тренировки ума. Она сосредоточена на обучении пациентов реагировать на свои эмоции, мысли и поведение здоровым образом. Идея в том, чтобы пересмотреть неблагополучный образ мышления, помогая людям избавиться от модели, при которой они думают что-то вроде: «То, что она уже второй раз отказывается пойти со мной на свидание, означает, что я неудачник и меня никто никогда не полюбит» . Пациенты учатся осознавать свою привычку раздувать все до катастрофических размеров, превращать ежедневные трудности в бедствия. С новыми когнитивными навыками они способны чувствовать печаль и испытывать разочарование, не падая при этом в бездну отчаяния. Подобно тому, как Шварц обучил своих пациентов с ОКР распознавать навязчивые мысли и стремления как продукт деятельности гиперактивного участка мозга, группа психологов-новаторов обучила пациентов с депрессией расценивать угнетающие мысли в качестве событий мозга. Ученые из Торонтского университета обнаружили, что когнитивно-поведенческая терапия оказывает сильное влияние на активность мозга, лежащую в основе депрессии. Терапия сокращает активность в лобной коре и увеличивает в лимбической системе. Пациенты стали меньше размышлять и больше не чувствовали себя эмоционально мертвыми. Их состояние улучшилось, и в большинстве случаев улучшения сохранились: процент рецидива при когнитивно-поведенческой терапии гораздо ниже, чем при медикаментозном лечении (которое, похоже, не более эффективно, чем плацебо, для всех форм депрессии, кроме самой тяжелой). Но что касается наших исследований, основной момент вот в чем: новые шаблоны мышления, изучаемые при когнитивно-поведенческой терапии, могут значительным образом изменять активность мозга, позволяя людям оставлять позади нездоровые шаблоны и двигаться дальше с новыми – здоровыми. Такие новые шаблоны возрождают в пациентах чувство радости и избавляют от печали, уплощения эмоций и негативных размышлений.

Одним словом, революция в нейропластичности показала, что мозг может изменяться в ответ на два вида воздействий. Он способен на это путем получения опыта в окружающем мире (наших движений и поведения, тех сенсорных сигналов, которые в результате поступают в кору). Мозг также способен изменяться в ответ на исключительно умственную деятельность, от медитации до когнитивно-поведенческой терапии, в результате чего активность определенных участков возрастает либо уменьшается.

В следующей главе я опишу начало моего собственного приключения и открытие, касающееся силы ума, которая способна изменить мозг.

Я бы не сказал, что в этом была причина, по которой я остановился на Гарварде в качестве университета для аспирантуры (и вы можете быть уверены, я не сказал об этом ни слова приемной комиссии), но все же одной из «достопримечательностей» университета был Дэн Гоулман, тоже бывший в то время аспирантом. Позже Дэн станет широко известен как корреспондент по темам психологии в «New York Times», а затем и как автор феноменально успешной книги «Эмоциональный интеллект», но в то время, когда я был на старшем курсе колледжа, он попался мне на глаза с серией статей в малоизвестном издании «Журнал трансперсональной психологии». В 1971 году Дэн написал статью «Медитация как метатерапия: гипотезы к предлагаемому пятому состоянию сознания», а в следующем году за ней последовали «Будда в медитации и состояниях сознания. Часть 1: Учение» и «Часть 2: Типология техник медитации». Ни медитация, ни Будда не были, разумеется, в духе основного направления психологического исследования. Да и для аспиранта Гарварда, где отделение психологии было воплощением этого основного направления и где господство бихевиоризма приветствовало тему медитации примерно так же, как лекцию об эволюционной биологии приветствовали бы на конференции по креационизму, не было обычным делом писать научные статьи на эти темы. Это как минимум привлекало внимание. Я с нетерпением ждал знакомства с Дэном. Мое первое занятие в Гарварде, осенью 1972 года, которое было частью курса психофизиологии, состоялось в конце дня. Я сел рядом с неряшливым парнем с прической, которую назвал бы еврейским афро, и по наитию спросил, не он ли Дэн Гоулман. Это действительно был он. Мой вопрос не стал полной неожиданностью, так как наш общий научный руководитель Гари Шварц упоминал при Дэне о том, что я собираюсь начать обучение в аспирантуре. После занятия, последнего в тот день для нас обоих, Дэн предложил подвезти меня домой. Мы прошли к его микроавтобусу «Фольксваген». В то время – начало 70-х – девяносто девять процентов подобных микроавтобусов (могу поспорить) в кампусе колледжа были украшены фотографиями групп «Doors», «Jefferson Airplane» и Боба Дилана. А машина Дэна была от пола до потолка обклеена изображениями святых людей из Индии! На дверях – буддийские монахи, на солнцезащитном щитке – йоги, а на сиденьях – гуру-махариши. Микроавтобус Дэна казался ашрамом на колесах.

Дэн снова не раз приглашал меня к себе, и мы часами разговаривали – о том, как очутились в Гарварде, о психологии, про то, как каждый из нас хочет прожить свою жизнь, о недавнем путешествии Дэна в Индию для изучения медитации, о сумасшедших йогах и случаях из его жизни: Дэн снимал комнату в величественном кембриджском особняке Дэвида и Мэри Мак-Клелландов. В свое время беседа с Дэвидом укрепила меня в решении подать документы в аспирантуру Гарварда, так что я был рад снова с ним встретиться. В главе 2 я упоминал об участии Дэвида в деле Рама Дасса и о том, как Гарвард в конце концов уволил последнего. Но к 1971 году Рам Дасс (по-видимому, не держа никакой обиды) проживал в передвижном доме за жилищем Дэвида. (Позже он уедет, чтобы впоследствии стать всемирно известным духовным учителем и писателем.) Мэри, которая познакомилась с Дэвидом в лагере квакеров и вышла за него замуж в 1938 году, была прекрасной, одухотворенной женщиной и талантливым художником. В подвале у нее была своя студия.