Сэмюэль Тьюк - ОПИСАНИЕ РЕТРИТА, заведения близ Йорка для умалишенных из Общества Друзей [Содержит отчет о его возникновении и развитии, способах лечения, а также описание историй болезни]

В 1784 году в Приюте произошли структурные изменения, которые позволили принять ряд пациентов «высшего или же зажиточного класса» с оплатой выше номинальных восьми шиллингов в неделю. Полученный излишек предполагалось использовать для уменьшения выплат тем, кто не мог позволить себе даже минимальную оплату. Сначала Хантер был назначен «без жалованья или вознаграждения… до тех пор, пока больница будет принимать только бедняков или лиц из малоимущих слоев населения в стесненных обстоятельствах, согласно исходному замыслу благотворительного заведения». Однако впоследствии, в 1785 году он был наделен правом брать «вознаграждения за свою профессиональную деятельность в разумном размере» с пациентов, которые « в другом месте были бы его собственными частными пациентами ». Когда двадцать лет спустя проводилось расследование работы Приюта, обнаружилось, что таким образом открылась возможность для пренебрежения неимущими пациентами и хищения денежных средств, мошенничества, которое скрывали от попечителей с помощью хитрых махинаций: вся бухгалтерия велась в двух экземплярах — один экземпляр, открытый для проверки, а другой показывал реальные денежные поступления и сколько из них шло в карман врача. По самым скромным подсчетам, сумма, украденная из благотворительного учреждения, составила более двадцати тысяч фунтов.

В 1788 году несколько жертвователей выразили тревогу по поводу того, что «Приют превратился из общественного благотворительного учреждения в отель для приема лиц с определенным общественным положением», и при доминирующем положении врача над попечителями. Они также возражали против системы взимания с приходов полной платы за ремонт и содержание, одновременно снижая плату для неимущих пациентов, не получающих в приходе пособие по бедности, в результате чего в доме находились всего лишь шесть приходских бедняков. На этот упрек Хантер ответил, что «если платежи от приходских бедняков уменьшатся… дом незамедлительно и чрезвычайно удручающе заполнится ничтожнейшими из ничтожных и презреннейшими из презренных».

В 1791 году произошел прискорбный случай, который хотя и был «по всей видимости самым заурядным, …тем не менее оказался достаточно примечательным по последующему за ним событию. …В Приют поместили женщину из Общества Друзей; поскольку семья ее проживала в значительном отдалении, они обратились с просьбой к знакомым навестить ее. В этих посещениях… им было отказано на том основании, что пациентка была не в подходящем состоянии, чтобы встречаться с незнакомцами — и через несколько недель после поступления смерть положила конец ее страданиям. Это… впервые натолкнуло квакеров на мысль об уместности попытки создать заведение для лиц из своего общества». Тогда же последовала еще одна попытка инициировать расследование, что привело только к дальнейшему усилению владычества Хантера.

В декабре 1804 года Хантер взял в ученики Чарльза Беста, которому предстояло стать его преемником и в Приюте, и в частной практике. Хантер начал учить его следовать своему примеру и даже раскрыл секреты «способов приготовления разных лекарств, столь успешно используемых, …состав которых… неизвестен никому», кроме него самого. Это были конечно, старые «порошки для душевнобольных» или «противоманиакальные препараты», рвотные, слабительные и потогонные средства, на которых столетиями делалось так много денег, и с помощью которых обманывали и убивали больных. «Существуют веские основания полагать, — писал Сэмюэль Тьюк в 1846 году в своем „Обзоре ранней истории Ретрита“, — что медицинская практика в этом заведении, состояла… из рутинного применения сильнодействующих слабительных и рвотных препаратов в виде зеленых и серых порошков; и — что эти средства шли на пользу отнюдь не только обитателям Приюта — секретные лекарственные средства этого врача, как панацея для излечения расстроенного разума, продавались его агентом в городе, и через него, в большей части Йоркшира и на севере Англии». Естественно, «основатели Ретрита, презирая притворство и обладая чрезвычайной твердостью характера», когда пришло время, «отказались от предложенных услуг опытного внештатного врача из Приюта, и вместо этого назначили д-ра Томаса Фаулера, который вряд ли стал безучастно следовать по стопам авторитетов, и который посредством собственных исследований уже сделал кое-что, дабы способствовать укреплению истинного доброго имени врачебного искусства».

Когда в 1809 году Хантер умер, несколько доброжелателей Приюта снова выступили за реорганизацию сложившейся системы. Появился памфлет, озаглавленный «Замечания о нынешнем состоянии Йоркского приюта для умалишенных», в сопровождении открытого письма от Уильяма Тьюка к попечителям, из которого ниже приводится выдержка:

Я давно подозревал, что существует возможность внести улучшения в общее руководство Йоркским приютом. В сложившейся ситуации, когда человек, который не только оказывал медицинскую помощь пациентам приюта, но и являлся по сути единоличным правителем заведения, умер, попечителям, я думаю, необходимо сделать паузу, и, прежде чем делать новые назначения, решить, не будет ли иной способ управления способствовать достижению тех милосердных целей, для которых заведение было создано. И если будет признано, что некоторые усовершенствования могут быть сделаны новыми институтами, исходя из наблюдений над недостатками тех, что созданы были ранее, тем самым, надеюсь, будет оправдано то, что я взял на себя смелость представить попечителям Приюта некоторые замечания по поводу нынешнего кризиса… Общеизвестно, что я принял самое активное участие в создании подобного учреждения, называемого Ретритом… И поскольку предприятие это достигло успеха далеко за пределами моих ожиданий, я ощущаю желание поделиться той информацией, каковую внимательное наблюдение могло мне представить, ради блага других.

Он особо отметил, что была забыта изначальная цель — облагодетельствовать умалишенных бедняков; что прием пациентов вызывал недовольство; что бухгалтерия и финансирование находились в беспорядке, если не сказать хуже; что врачебная практика слишком долго держалась в секрете; и что теперь следует принять более мягкую систему управления. Он «с большим удовлетворением» процитировал замечания лорд-канцлера Эрскина по поводу лечения душевнобольных, которое его светлость «полагал в большинстве случаев столь суровым, что если сначала человек был слегка неуравновешенным, то этого лечения было достаточно, чтобы превратить его в буйно помешанного; и он вынес собственное решение, согласно которому мягкосердечное и умиротворяющее лечение было наилучшим средством, способствующим исцелению. Правота последней части этого высказывания, которое я имею удовольствие отстаивать, — добавил Тьюк-дед с вполне простительной гордостью, — со всей очевидностью была доказана в организации работы Ретрита».