Алексей Ракитин - История Гиены. Хроника подлинного расследования [Книга II]

Понятно, что борьба с хулиганством тоже нужна и ответственна, но имеет мало общего с раскрытием многоэпизодных сексуальных преступлений. Наверное, такому офицеру, как Хэл Тэйлор не следовало рассуждать перед журналистами о расследовании нападений Гиены — это явно не его компетенция, и ничем дельным эта болтовня розыску помочь не могла.

Наконец, в августе 1977 г. в «Сакраменто би» появилась ещё одна заметка, связанная с преступлениями насильника. Этому предшествовало весьма неординарное событие — накануне, 16 августа, служба шерифа округа Сакраменто получила анонимное письмо, многозначительно подписанное «Afraid» («Опасающийся», «Боящийся»). Написавший его сообщал, что по его мнению, он знаком с человеком, совершавшим изнасилования на протяжении предшествующего года. Этот человек не только хорошо соответствует описанию, распространенному правоохранительными органами, но и имеет довольно необычные привычки. Он имеет набор отмычек и носит в карманах большое количество разноцветных обувных шнурков, которые использует при занятиях сексом. Кроме того, автор письма сообщал, что размер полового органа подозреваемого довольно небольшой, гораздо меньше среднего. «Опасающийся» добавлял, что испытывает тревогу за свою безопасность, поскольку подозреваемый склонен к насилию и способен отомстить за обращение в полицию. Автор письма спрашивал, может ли служба шерифа гарантировать сохранение полной анонимности в том случае, если «Опасающийся» решит сообщить более полную информацию о подозрительном мужчине?

Это странное послание нам ещё придётся анализировать в дальнейшем, пока же отметим важную деталь, явно допущенную автором умышленно: по прочтении текста нельзя было сделать однозначный вывод о половой принадлежности написавшего.

На следующий день Билл Миллер, пресс-секретарь Службы шерифа округа Сакраменто, уже упоминавшийся нами в книге I, со страниц «Сакраменто би» обратился к «Опасающемуся». Пресс-секретарь и прежде не отличался здравым смыслом, но в этот раз он превзошёл самого себя. Вместо того, чтобы лаконично сообщить анонимному автору письма контактный телефон, пообещать денежное вознаграждение в случае подтверждения информации и гарантировать полную безопасность, спикер Службы шерифа пустился в дремучие рассуждения о необыкновенной ценности полученного письма и наговорил массу таких деталей, сообщать которые рядовым обывателям было совершенно незачем. Так, например, Миллер многозначительно заметил, что написавший письмо знаком с деталями, неизвестными общественности, и, видимо, знает преступника лично. Не успокоившись на этой банальной сентенции, Миллер добавил в свою речь интриги и с важным видом пояснил, что сообщенная в письме информация нуждается в проверке, которая потребует личных встреч детективов со всеми потерпевшими. Поскольку читатели могли не понять важности сказанного, пресс-секретарь объяснил, что работа с жертвами изнасилований потребует некоторого времени. И только после этого пресс-секретарь сообщил контактный телефон Отдела уголовных расследований, пообещав позвонившему полную безопасность.

Для чего Билл Миллер говорил то, что говорил, рационально объяснить невозможно. Это чесание языка о микрофон никак не продвигало следствие вперёд, но напротив — могло и должно было насторожить преступника, который, как мы уже в этом убедились, внимательно следил за публикациями газет о самом себе. Прочитав эту заметку, Гиена должен был понять, что рядом с ним нашёлся некий человек, который сумел раскрыть его тайное криминальное увлечение. Наверное, сопоставил с его обликом и обстоятельствами жизни те сведения, что сообщают средства массовой информации, и всё понял. Даже не зная текста письма, вышедшего из-под пера «Опасающегося», несложно догадаться, что людей, способных идентифицировать Гиену не могло быть много. Преступник этот был очень осторожен и предусмотрителен, а это значит, что если в свой «ближний круг» он и допускал новых людей, то делал это крайне редко и неохотно. Сообразив, что кто-то из его друзей, подруг или родственников стал искать контакты с правоохранительными органами, преступник мог сработать на опережение и разделаться с этим человеком до того, как тот успел позвонить по телефону. В положении преступника это был разумный выход.

Фактически Билл Миллер подставил под удар потенциального «конфидента», т.е. человека, готового сотрудничать с правоохранительными органами на условиях полной конфиденциальности. Что двигало пресс-секретарём — сказать сложно, его болтовня с журналистами яркий пример того, как сотрудник правоохранительной структуры не должен себя вести.

Надо ли удивляться тому, что «Опасающийся» так и не позвонил по опубликованному в газете телефонному номеру? По этому номеру в последующие две недели позвонили около четырёхсот разного рода идиотов, городских сумасшедших и просто неравнодушных граждан, пожелавших поговорить с детективами о ходе расследования нападений насильника из восточного Сакраменто… Но вот именно автор письма не позвонил.

Запомним сейчас эту историю, поскольку события последующих месяцев ещё заставят нас к ней вернуться.

Проницательный читатель легко догадается, что на самом деле Гиена не исчез. И пристрастиям своим не изменил. В силу некоторых обстоятельств своей жизни он взял паузу в три месяца, но в начале сентября 1977 г. пауза эта закончилась…

Нападению подверглись Дженнифер Сэндфорд (Jennifer Sandford) и её муж Гарри, проживавшие вместе с дочерьми шести и пяти лет, в собственном доме на улице Портейдж-сёркл (Portage Circle) в городе Стоктон, административном центре округа Сан-Хоакин (San Joaquin). Сейчас этот город считается одним из самых опасных в США, достаточно сказать, что журнал «Форбс» в этом столетии четырежды признавал его худшим городом страны (в 2008—2011 гг.). Однако, в конце 1970-х гг. Стоктон имел совсем иное лицо — это был крупный транспортный узел с невысокими ценами на недвижимость и очень привлекательный для ведения бизнеса. Супруги Сэндфорд владели домом в одном из лучших в то время районов города, около озера Линкольн. Портейдж-сёркл представляла собой замкнутую, в виде овала, улицу протяженностью около 500 м. Это был тихий, зелёный и безопасный район, в котором проживали представители среднего класса. Несмотря на молодость — Дженнифер минувшим летом исполнилось 27 лет, а Гарри — 28 — супруги владели большим магазином и планировали расширять бизнес. В финансовом отношении дела шли блестящи, да и в семье царили мир и согласие, 6-летняя Даниелла и 5-летняя Хизер на радость родителям росли здоровыми, энергичными и смышлеными.

Жизнь семьи Сэндфорд протекала в гармонии, которую ничто не могло разрушить. По крайней мере, так казалось до 6 сентября 1977 г.