Генри Элленбергер - Открытие бессознательного [Том 2]

Тридцатичетырехлетний поэт по имени Виктор возвращается после долгого отсутствия с кратким визитом в городок, где он родился и провел юношеские годы. Когда-то давно он случайно познакомился здесь с одной девушкой - Теудой Нойком; с обеих сторон тогда не прозвучало ни слова о любви. Теуда ничего не знала о его чувствах к ней, однако Виктор обрел, благодаря этой краткой встрече с ней, «парусию» (parusia), то есть нечто вроде духовного откровения или ощущения присутствия высшего начала. Он превратил Теуду в идеальный образ и источник вдохновения под именем Imago . И вот теперь он узнает, что она замужем за неким директором Виссом, и у'нее ребенок. Он решает подвергнуть символическому наказанию «неверную» и дает ей имя Псеуда (Pseuda), внося таким образом коррективы в первоначальный образ. Вскоре Виктора приглашают на собрания местного благотворительно-увеселительного общества «Идеалиа». Несмотря на совершаемые им в обществе промах за промахом, он принят в доме директора Висса и становится здесь своим человеком. Директор просит его написать стихи для прочтения их на ежегоднике «Идеалии». Участниками небольшой любительской труппы, переодетыми до неузнаваемости, разыгрывается нечто вроде инсценированной волшебной сказки. Когда артиста, который должен был исполнять роль медведя, отзывают по какому-то срочному делу, Виктора просят заменить его. Он соглашается, и ему представляется возможность рычать по-медвежьи, к вя-

-456-

щему удовольствию публики. Представление достигает кульминации, когда фрау Висе начинает декламировать стихи, обращенные к стоящему перед ней большому кокону. В этот момент покровы с кокона спадают и на свет появляется «бабочка», а точнее девочка-сиротка, Idealkind (идеальное дитя), состоящая на попечении «Идеалии». Теперь уже она, в свою очередь, читает стихи, адресованные своим благодетелям. Виктор вдруг начинает понимать, что он безумно влюблен в Теуду. Однако он продолжает совершать новые ошибки. Тем не менее Виссы приглашают его на день рождения своего маленького ребенка. Теуда, в белом одеянии, словно сказочная королева, с двумя крыльями и короной на голове, декламирует стихи; восхищенный Виктор взирает на нее как на богиню. Несколькими днями позже он бросается перед ней на колени и признается в своей любви. Для того, чтобы помочь ему выйти из этой щекотливой ситуации, Теуда разрешает ему ежедневно навещать ее и вести беседы. Их разговоры постепенно приобретают более бесстрастный характер, и однажды она спрашивает Виктора, когда он собирается покинуть их город. Когда Виктор приходит на следующий день, Теуды не оказывается дома, и его очень любезно принимает ее муж, однако из нескольких прозрачных намеков, сделанных ему во время беседы, Виктору становится понятно, что его дальнейшие визиты нежелательны. Вечером того же дня хозяйка гостиницы, где остановился Виктор, фрау Штейнбах, молодая вдова, сердито спрашивает его, когда он, наконец, поймет, что его дурачат, как мальчишку. Виктор узнает, что каждое слово, сказанное им Теуде, пересказывалось ею не только мужу, но и фрау Штейнбах. Виктор почувствовал, что сгорает от стыда. На следующий день он покидает этот город, так, кстати, и не заметив, что фрау Штейнбах была с самого начала влюблена в него. Но теперь он распутал этот узел и отделил подлинную Имаго от реальной Теуды и фальшивой Псеуды. Очистившийся лик Имаго на всю жизнь останется для него излучающим свет источником вдохновения.

Как сюжет, так и стиль этого романа выглядят сегодня поразительно анахроничными, но «Имаго» Шпиттелера следует понимать в свете мышления того времени. Мы видели, что понятие рожденного фантазией образа, проецируемого на реальную личность, являлось общей темой романтической философии и литературы, и что оно снова стало широко обсуждаемой темой в конце девятнадцатого столетия 210. Много было написано о femmes inspiratrices ' и разрушительных последствиях смешения реальной личности с фантомом. Роман Йенсена «Градива», появившийся в 1903 году, дал новый поворот этой теме - в том смысле, что женщина, ставшая объектом проекции, помогла герою этой истории освободиться от иллюзии при помощи своего рода психотерапии. В сущности, о том же самом рассказывает и Шпиттелер в своем романе, только, может быть, с большей психологической проницательностью. Его роман можно воспринимать в ка-

' femmes inspiratrices - женщины-вдохновительницы. -Прим. перев.

-457-

Генри Ф. Элленбергер

честве одного из связующих звеньев между романтической традицией и новой динамической психиатрией. Роман Шпиттелера был восторженно встречен психоаналитиками; они заимствовали понятие imago для обозначения образа, который бессознательно создает индивидуум для своих отца и матери, независимо от того, соответствует этот образ действительности или нет. Это понятие позднее эволюционировало в юнговскую концепцию анимы. Название «Imago» было также дано психоаналитическому журналу, серии психоаналитических книг и, наконец, издательству, публиковавшему полное собрание трудов Фрейда.

В 1907 году французские оккупационные войска высадились в Марокко, а президент Теодор Рузвельт отправил Великий Белый Флот в кругосветное плавание с целью демонстрации американской военной мощи. На юге Франции в связи с разразившимся сельскохозяйственным кризисом имели место беспорядки, бурные споры шли вокруг появлявшихся одна за другой новых художественных школ, и дерзкие молодые дарования, такие, как Пикассо, привлекали к себе всеобщее внимание.

В Берне огромным успехом пользовался Дюбуа с его теорией о воздействии разума на тело; его книги непрерывно переиздавались и переводились на иностранные языки. В феврале 1907 года Юнг вместе со своим юным коллегой Людвигом Бинсвангером отправился в Вену, чтобы нанести визит Фрейду. Фрейд, несмотря на численный рост его венской группы, был не вполне удовлетворен тем, как воспринимались его идеи в Вене, и ему было приятно узнать, что его идеи были хорошо приняты в университетской среде. Личность Юнга произвела на Фрейда самое благоприятное впечатление, и он готов был видеть в нем своего потенциального преемника.

В свою очередь Юнг считал, что теперь он нашел учителя, которого так долго искал, и с увлечением стал пропагандировать фрейдовские концепции в стенах Бургхольцли. Начиная с этого времени стало казаться, что у психоанализа теперь два центра - Вена и Цюрих, и весь медицинский персонал Бургхольцли был охвачен страстным интересом к идеям Фрейда. Д-р А. А. Брилл, в те годы еще молодой врач, приехавший на стажировку в Бургхольцли, много лет спустя вспоминал о своих тогдашних впечатлениях: